Воробей

схватила две банки пива и бутылку соуса барбекю, а потом закрыла дверь бедром. – Игра для тебя

важна?

– Нет.

Она кивнула.

– Тогда поможешь мне с грилем.

Я   вышел   за   ней   из   кухни,   миновал   гостиную   и   попал   на   крыльцо,   где   пришлось   обойти

радостного Сэма. Я шепнул собаке:

– Эй, друг. Я угощу тебя, когда будет готово.

Сэм сел у моих ног, Эддисон закатила глаза. Она заглянула в дом и сказала:

– Еда через двадцать минут, ребята, – и она закрыла дверь.

Опустив   емкость   рядом   с   грилем,   я   взял   большие   щипцы,   которые   висели   сбоку.   Я   стал

опускать куриные ножки на горячую поверхность, пока Эддисон нашла кисть и встала рядом. Она

добавляла соус на каждый кусочек и размазывала. Мы работали в тишине. Ее рука задела мою

пару раз, и когда она закончила с последней ножкой, я закрыл гриль и прислонился к столу.

Эддисон схватила пиво и прошла ко мне, устроилась рядом. Она дала мне банку и уставилась

на свою, обводила край большим пальцем.

–  Итак,   –   она   посмотрела   на   меня.   –   Я   должна   объясниться.   Тебе   долгую   версию   или

вкратце?

Уголок моего рта приподнялся.

– Я приму все, если это будет правдой.

Она с сарказмом рассмеялась.

– Я такое не сочинила бы, даже если бы и попыталась.

Заинтригованный, я опустил банку на выступ и повернулся к Эддисон. Она отклонила голову.

– Помнишь наш последний разговор? Когда я написала, что у папы был сюрприз?

Я кивнул. Это я хорошо помнил.

Эддисон вдохнула и посмотрела на озеро.

–  Папа учился летать, он получил удостоверение пилота по почте, когда мы вернулись. И

сюрпризом был первый соло-полет.

Это звучало круто.

– Куда вы полетели?

– К озеру Мичиган. Он вырос на западной стороне штата.

– Было весело?

Эддисон покачала головой. Она опустила взгляд и сглотнула.

– Самолет разбился, Кайл. У папы случился приступ, и самолет упал, – она посмотрела мне в

глаза. – Мои родители умерли, а я была в коме девять месяцев.

Я   смог   лишь   моргнуть.   Я   столько   думал,   что   с   ней   случилось,   но   не   представлял   такое.

Авария, да. Может, болезнь. Ее родители могли переехать из-за работы. Но не падение с неба.

56

Я пришел в себя. Я не мог поверить, что она пережила нечто такое ужасное. Я потянулся к

ней и обнял, защищая. Я был благодарен, что она не оттолкнула меня. Мне нужно было убедиться,

что она цела.

– Как…? Если бы я знал… – пролепетал я, прижимая ее к себе.

– Ты не мог знать, – приглушенно сказала она.

Я сжал ее в объятиях, отодвинулся и посмотрел на ее лицо.

– Ты в порядке? – из миллиона мыслей в голове этот вопрос вылетел изо рта первым.

– В порядке, – сказала она с тенью улыбки. – Я несколько лет смирялась с произошедшим. И

у меня хороший психолог.

– Психолог? – я нахмурился.

– Из-за посттравматического расстройства, – сказала она, будто это был пустяк. – Кошмары

почти уже не снятся.

Черт возьми.

– У тебя кошмары? – спросил я. – И часто?

Она вздохнула.

– Уже не часто.

Моя тревога отразилась на моём лице. Эддисон это заметила и закатила глаза.

– Только не смотри на меня так.

– Как?

– Будто ты жалеешь меня.

Я прищурился.

– Ты пережила крушение самолета.

– Да.

– И была в коме.

– Да.

– Это ужасно.

– Я это пережила.

Мы смотрели друг на друга. Эддисон скрестила руки и выпятила бедро, как в первую нашу

встречу.  Я вспомнил, какой уверенной и саркастичной она была в тот день, когда обозвала меня

раньше, чем узнала мое имя. Я всё еще видел в ней ту девушку. Но, хоть она старалась скрыть это,

я видел уязвимость, которой раньше в ней не было. Слова говорили одно, а глаза – другое.

– И где ты была все это время? – спросил я.

Она моргнула, ее лицо просветлело.

– Жила далеко отсюда, до недавнего времени.

– Почему?

– Возле сестры, – Эддисон прошла к грилю и подняла крышку, чтобы проверить курицу. Она

потыкала  пару  кусочков  щипцами  и  закрыла  крышку. – После  случившегося я уехала  к  Меган,

когда   встала   на   ноги.   Мы   учились   в   техническом   университете   Мичигана,   подрабатывали

официантками.

– Погоди, – я подошел к ней. – Технический? А как же Джульярд?

Она издала саркастичный смешок.

– После случившегося не вышло.

– Но ведь это было твоей мечтой.

– Сложно идти на конкурс, когда тебе приходится учиться ходить заново.

Я точно выглядел как олень в свете фар, она продолжила:

–  У меня штифт в бедре и металлический стержень в ноге, – она похлопала левое бедро и

улыбнулась. – Можешь звать меня роботом.

Мои глаза расширились.

– Это не смешно.

57

–  Если   не   смеяться,   сойдешь   с   ума,   –   отметила   она.   –   Я   почти   год   после   пробуждения

возвращала силы. Я даже есть сама сначала не могла, – она смутилась. – Спроси у Дерека, какой я

была.

Я нахмурился.

– Почему Дерека?

Эддисон снова открыла крышку.

– Он был моим физиотерапевтом.

Я   обдумывал   услышанное,   глядя,   как   она   проверяет   куриную   ножку.   Она   разрезала   ее,

вытащила кусочек мяса, подула на него и протянула мне.

– Хочешь попробовать?

Я открыл рот, чтобы узнать, как она может быть такой спокойной, но она не так меня поняла.

Она бросила еду мне в рот, и я не сразу вспомнил, как жевать. Я не думал, что увижу ее, но вот