Воробей под святой кровлей (Хроники брата Кадфаэля - 7)

- Видит Бог! - воскликнул юноша, задрожав всем телом. - Я, как и вы, ничего не понимаю! Я уже засыпал, как вдруг слышу топот и вой на мосту. Я и не догадывался, что они пришли по мою душу, пока они не ворвались в Форгейт. Да и кто бы не испугался на моем месте, будь он хоть трижды не виноват! А потом я расслышал, что они орут про убийство, и что, мол, они убийце покажут, и что убийца - нищий бродяжка. Они готовы были разорвать меня в клочья. В лесочке они растянулись цепью и начали шастать по кустам, тут я и пустился бежать, дай Бог ноги, а то бы они меня непременно нашли. И тогда вся орава кинулась за мной по пятам. Они уже хватали меня за волосы, когда я влетел в дверь церкви. Но пусть Бог меня накажет, если я знаю, в чем они меня подозревают! А если я соврал, умереть мне на этом месте!

Кадфаэль кончил бинтовать его руку и натянул на повязку драный рукав.

- По словам молодого Даниэля, отца его, кажется, ударили по голове и очистили его сундук с драгоценностями. Невеселое окончание свадебного пира! А как я понял из твоего рассказа, все это, наверное, случилось после того, как тебя выгнали из дома, не заплатив за работу. В таком случае неудивительно, если в поисках преступника они в первую очередь вспомнили о тебе, тем более что ты ушел обиженный.

- Клянусь вам! - страстно возразил молодой человек. - Мастер был цел и невредим, когда я его видел в последний раз! При мне никаких драк не было, и, кроме меня, никто не пострадал, все веселились, выпивали и пели песни. А что случилось после, о том я знаю не больше вашего. Я ушел со двора - что толку было там оставаться? Поверьте мне, ради Бога, святой отец! Не трогал я ни хозяина дома, ни его денег!

- Раз так, значит, правда в конце концов откроется, - твердо ответил Кадфаэль. - А до тех пор ты здесь в безопасности. Тебе остается уповать на правый суд и на аббата Радульфуса. Расскажи им все так, как ты сейчас рассказал мне. Главное, у нас в запасе есть время, а правда всегда выйдет наружу. Ты слышал, что сказал отец-настоятель: эту ночь оставайся спать в церкви, а завтра, если они придут к разумному соглашению, ты сможешь передвигаться в пределах аббатства.

Дотронувшись до Лиливина, Кадфаэль понял, что тот еще не оправился от страха: он был холодный и трясся, словно в ознобе.

- Освин, - бодро позвал Кадфаэль своего помощника, - сбегай-ка в кладовую и принеси мне парочку одеял, а затем разогрей на жаровне хорошую порцию вина да не забудь приправить его специями! Нашего гостя надо как-то согреть.

Освин, который все время с похвальным старанием держал язык за зубами, хотя так и стрелял глазами, разглядывая пришельца, в порыве усердия бегом пустился выполнять приказание. Лиливин проводил его настороженным взглядом, а затем так же настороженно стал следить за Кадфаэлем. Ничего удивительного, что он ни к кому не испытывает доверия!

- Вы меня не бросите? Они еще непременно наведаются к дверям до рассвета.

- Я тебя не брошу, не беспокойся, пожалуйста! - успокоил его Кадфаэль и тут же мысленно признался себе, что такой совет трудноват для исполнения, особенно в положении Лиливина. Однако, напившись пряного пунша, он по крайней мере заснет.

Вернулся Освин с разгоревшимся от беготни и угольного жара лицом и принес два толстых грубых одеяла, в которые благодарно укутался Лиливин. Пряное вино он выпил с удовольствием. На его худом разбитом лице выступил слабый румянец.

- Ступай-ка, дружок, спать, - сказал Кадфаэль, провожая Освина к дверям, ведущим в спальные помещения. - До утра можно не беспокоиться, а там будет видно.

Брат Освин с любопытством оглянулся на закутанного в одеяла юношу, уместившегося в уголке просторной приорской скамьи, и шепотом спросил:

- Как вы думаете, неужели он и правда убил человека?

- Подождем, дитя мое, - ответил со вздохом Кадфаэль. - Надо сперва узнать толком, что случилось на подворье Уолтера Аурифабера. Сомневаюсь, что там вообще кого-то убили. Подвыпив, кто-нибудь мог пустить в ход кулаки. Возможно, кто-то кому-то расквасил нос, кто-нибудь сдуру поднял крик, другие его подхватили. Ложись спать, утро вечера мудренее!

"Да и мне тоже остается только ждать утра, а там будет видно", подумал Кадфаэль, провожая взглядом удаляющегося Освина.