Читаем Воробьи улетели полностью

Воробьи улетели

Роман: Ой, я вспомнил! Когда я родился, то сам захотел пойти в детдом.

Мать: Нет, мы взяли тебя из детского дома.

Роман: (Пауза) Как взяли? Как я туда попал?

Мать: А как туда попадают? Кто-то отдал тебя туда, а мы взяли.

Роман: Зачем?

Мать: Зачем?! У нас не было детей, и врач сказал, что у меня вообще их быть не может. А мне было тогда двадцать два. Как тебе сейчас. Мы с Виктором любили друг-друга, а ребенок — единственное, чего нам не хватало.

Роман: А кто… Кто мои родители?

Мать: Я этого не знаю. Этого никто не знает. Мы взяли тебя трехмесячным и нам сказали только, что мать-одиночка отказалась от своего ребенка… Рома, я тебе это рассказала только для того, чтоб ты понял как я тебя люблю… Господи, какая же я дура… Мне так не хотелось тебе этого говорить, но когда мы тебя взяли, мы уже тогда решили, что ты должен когда-то узнать правду… Я откладывала это столько лет, но теперь ты совершеннолетний и ты в праве знать правду… Только я боялась… Ах, дура я… Прости меня…

Роман: За что? За что я должен тебя простить? За то, что ты мне правду сказала или за то, что ты взяла меня из детдома?

Мать: Я не знаю Рома. Не знаю. Мне кажется что мне не следовало этого говорить… Я чувствую теперь себя предательницей…

Роман: Я что с рождения был не нормальным?

Мать: Роман… Ты нормальный… Ты всегда был нормальным. Когда тебе было семь месяцев, у тебя начались судороги… Мы пошли с тобой в больницу. Сначала говорили что это пройдет. Потом… потом сказали, что это наследственное. Мне предложили тебя отдать, пока ты еще ко мне не прирос… Ведь болезнь была неизлечима… Предложили тебя заменить…

Роман: Ну да, срок гарантии еще не прошел…

Мать: Но что значит заменить. Ты ведь был уже мой ребенок, я с тобой ночами не спала, нянчилась. Ты мне улыбался. Да и не было ведь у тебя никого в этой жизни, кто б тебя любил. И отклонения твои были лишь физические, а умственно ты был совершенно здоров.

Роман: Прости меня.

Мать: За что Ромочка?

Роман: Тебя муж бросил из-за меня?

Мать: Ты в этом не виноват. Перестань. Это были наши личные проблемы, и в этом не стоит кого-то винить…

Роман: Он ушел когда мне был год?

Мать: Год и два месяца.

Роман: Он ведь… не хотел меня оставлять?

Мать: Видишь ли Рома, все не так просто. Когда мы собирались тебя взять… Ребенок в семье — это всегда…

Роман: Он предложил выбрать между мной и им?

Мать: Нет. Это я сказала, что от тебя не откажусь и пусть он сам выбирает: либо мы все вместе, либо… Но он не бросил нас. Он сказал, что он должен подумать, что он должен для себя решить…

Роман: Двадцать лет все еще решает… Или может он канал в Африке строит?

Мать: Так, наверное уже и чайник вскипел… Пойду посмотрю. (Встает и уходит на кухню.)

Роман: А он что и не был в Африке никогда? (Идет за ней.) Может он где-то здесь, в соседнем доме живет? Могу я с ним познакомиться?

Мать: Подожди Рома, давай сделаем перерыв. Мне надо успеть обед приготовить. А то мне сейчас надо уходить… Иди закрой в комнате окно, а то дует.

Звонит телефон

Мать: Ой, кто-то звонит. Возьми трубку, не мешайся мне здесь. Слышишь. Ну иди.

Роман идет к телефону и поднимает трубку. Затемнение

Четвертая сцена

Спальня Виктора и Евы.

Ева сидит и курит. Входит Виктор, говоря по сотовому телефону.

Виктор: Ну все, короче. Я буду иметь ввиду. Ах, Санёк, как ты меня подвел. Надо было ко мне сразу. Ну, ну. Так можно было ведь позвонить… Короче так… Как ты завтра двигаешься? Слушай, тогда может встретимся? Да перестань… Какие дела! Ладно договорились, сразу как освободишься перезвони мне… Все, я жду. Ну давай. (Бросает телефон и прыгает прямо в одежде на кровать.)

Ева: Витя!

Виктор: Ага, сейчас дорогая. (Перезванивает). Слышь, Сань, только ты эту папочку захватить не забудь. Ну все.

Ева: Витя.

Виктор: Ну.

Ева: Ты меня любишь?

Виктор: Ну Ева, ты же знаешь.

Ева: Ты меня любишь?

Виктор: Конечно.

Ева: Что конечно?

Виктор: Конечно я тебя люблю.

Ева: Тогда ты должен мне кое-что пообещать.

Виктор: Хорошо, я обещаю, что не буду критиковать, показывай свои туфли.