«Воробышек» на балу удачи (сборник)

Мы договорились о встрече на завтра. По своему обыкновению я пришла с опозданием, и кого же я увидела в своем салоне вместе с пианистом? Конечно же, Эдди Льюиса и Жака Пиллса! Я замерла от неожиданности. Значит, человек, который написал для меня песню, – он!

Придя немного в себя от удивления, я направилась к Пиллсу и немного недоверчиво сказала:

– Значит, вы пишете песни?

– Конечно! Со времен лицея…

– Я этого не знала. Что же это за песня, которую вы хотели мне показать?

Я горела от нетерпения услышать ее. Не только потому, что Льюис назвал ее «восхитительной», но также и оттого – признаюсь публично, – что никогда не пела песни, написанные людьми лично мне несимпатичными, и, напротив, – обожала исполнять произведения своих друзей. Быть может, глупо, но это так! Впрочем, никем не доказано, что это настолько уж глупо, как может показаться с первого взгляда.

Я знакома с одним очень образованным человеком, который утверждает, что у великого поэта не может быть физиономии подлеца. А если это так, почему бы мне не думать, что именно мой инстинкт неизменно предохранял меня от людей, которые не могли написать мне хорошие песни – не из-за отсутствия таланта, а потому, что между нами не было никакого родства душ?

После некоторого замешательства Жак ответил с явным смущением:

– Если позволите, название я вам скажу позднее. Боюсь, что оно может показаться вам слишком… откровенным. Что касается песни, то я написал ее для вас в Пунта-дель-Эсте, одном из самых прекрасных городов Уругвая.

– Слова и музыку?

– Нет, только слова. Музыку сочинил мой аккомпаниатор Жильбер Беко, у него большой талант. Пианист заиграл, и Жак спел мне «Я от тебя без ума».

Я от тебя без ума

Уж тут ничего не поделать!

Избавиться б рада сама,

Но рядом ты ночью и днем,

В сердце живешь ты моем,

И тут ничего не поделать…

Я от тебя без ума

Уж тут ничего не поделать.

В сердце живешь ты моем

Лето, весна ли, зима.

Чувствую губы твои

Вечером, ночью ли, днем.

И тут ничего не поделать:

Я от тебя без ума!