Ворон

Стал вновь накрапывать мелкий дождь, ветер успокоился, и как-то потемнело, и Карл спустился вниз, и вошел в заброшенное строение, ходил по комнатам, где когда-то жили неизвестные ему, но также любившие и страдавшие люди. Он шел, переступая через обвалившиеся куски потолка, деревянные балки, рассматривал удивительные, чудом сохранившиеся мозаичные рисунки, во многих местах, уже осыпавшиеся. Они были на тему природных явлений, и он наблюдал безглазое солнце, полустертый месяц, опавшие лучики звезд.

Он спустился к воде, и что – то привлекло его внимание. Он поднял плавающую книгу, наверное, упавшую сюда недавно вследствие обвала во время непогоды.

Книга была раскрыта, и он, пригладив намокшие страницы, прочел:

Услышь, Боже, моление моё, внемли молитве моей.      

От концов земли к Тебе я воззвал в унынии сердца моего; Ты возвысил меня на скалу.      

Указал мне путь, ибо стал надеждой моей, башней крепкой пред лицом врага.

Поселюсь я в обители Твоей навеки, укроюсь под кровом крыльев Твоих.      

Ибо Ты, Боже, услышал молитвы мои, дал наследие боящимся имени Твоего.

Карл задумался над молением Давида, а потом аккуратно положил книгу на груду кирпичей. В окно веял свежий терпкий ветер с берега, принесший запах цветов и трав.

Гроза подходила к концу.

На душе как-то стало легче и свободнее, будто он избавился от непосильного груза.

Карл взобрался на пустое окно и полетел к городу.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. КАРИНКА

Она любит сидеть на деревьях. Ее руки обнимают ультрамариновое небо, сердце летит вслед за сиреневым ветром, а глаза отдают свою любовь веселящимся в лазоревой высоте птицам.

Малышня, пробегая мимо, кричит:

– Каринка, подари нам птенчика!

А Каринка дерзко отвечает:

– Тогда давай сюда, ко мне! А ну, проверю, достойны ли вы крылатого племени? Вот, берите своего птенчика!

И протягивает вниз смуглую тонкую руку.

Ребята смеются, но никто не рискнет лезть по почти нагому стволу на самый верх! Как удается забраться туда Каринке – не знает никто!

Отец приходит и зовет Каринку.

– Слезай, негодница, слезай шалунья, обедать пора!

А Каринка в ответ звенит серебристым смехом, как колокольчик. Вытирает свой длинный острый нос от пыли, моргает глазками.

– А ты достань меня, mon cher papa !

О, французским она овладела быстро, и теперь щебечет, как птичка, так, что горничная Марфуша не всегда понимает, что она говорит!

– По – бусурмански говоришь! – гневается она, а Каринка смеется. Радуется миру, людям, птицам, небу, хорошим стихам, которые повторяет по памяти.

Погрозится отец, да и уйдет. Он сердится для вида, но всем своим сердцем любит Каринку, единственную свою дочь, посланную в подарок небесами. Не имели они с женою детей, но, в одну грозовую ночь, когда хмурился и гневался ветер, блистали огненные стрелы, услышали они с женою плач на дворе. Открыли дверь, а на крыльце сверточек лежит да попискивает! Подкидыш! И приняли они дар свыше, и теперь со своей доченьки пылинки сдувают!

Сидят они за столиком, чаи гоняют, а тут в окно Каринка влезает, черным глазом смотрит, да букетик цветочков полевых прямо на стол бросает.

И взлетает на свой любимый стул…

А вот она, загорелая, с исцарапанными коленками, бежит вместе с детьми к реке. Теперь она, словно чайка, взлетает над волнами…

Но более всего любит она ходить на скалу, расположенную у Волчьего оврага.

Сидит бывало там, листает сборник стихов и мечтательно повторяет строчки Цветаевой:

Мимо окон моих – бесстрастный –

Ты пройдешь в снеговой тиши,

Божий праведник мой прекрасный,

Свете тихий моей души.

Я на душу твою – не зарюсь!

Нерушима твоя стезя.

В руку, бледную от лобзаний,

Не вобью своего гвоздя.

И по имени не окликну,

И руками не потянусь.

Восковому святому лику

Только издали поклонюсь.

И, под медленным снегом стоя,

Опущусь на колени в снег,

И во имя твое святое,

Поцелую вечерний снег. –

Там, где поступью величавой

Ты прошел в гробовой тиши,

Свете тихий-святыя славы-

Вседержитель моей души.

Сидит, грустит девушка, и в небо смотрит. Как будто суженого ждет.

Бежит Аленка, дочка Марфуши.

– Барышня, Юрий Константиныч пришли. Вас к занятиям кличут!

Ахнет Каринка, и побежит со всех ног домой. Музыку она обожает, ведь музыка с нею чудеса делает!