Ворон и роза

Она обняла его за шею. Ее прикосновение опалило его огнем, который ему уже никогда не погасить.

— Просто согласись с этим, Дэниел. Ты — суровый человек. Тебя ранили. Но тебя можно вылечить.

Он не мог заставить себя сейчас признаться ей, что в его сердце не осталось ничего, что можно было бы вылечить. Но и не мог оставаться равнодушным к ее легкому, как перышко, прикосновению.

— Вот так, Дэниел, — Лорелея облизала губы. Видение ее маленького розового язычка привело его в трепет. — Мы влюбились друг в друга. — Что мы будем теперь делать?

Дэниел знал, что спорить с ней бесполезно. Кроме того, она избавила его от необходимости лгать. Он вздохнул и произнес:

— Мы поженимся.

ГЛАВА 11

Пугливо озираясь на дверь, Лорелея за полночь торопливо складывала свои вещи в рюкзак, любовно задерживая каждую из них в дрожащих от страха и возбуждения руках.

Запасной комплект крепкой, теплой одежды. В прошлом году Сильвейн вырос из пары шерстяных брюк. Умелые руки отца Гастона перешили их на ее хрупкую фигурку. Она погладила пальцами пояс брюк, который украшали вышитые розы. Над рукоделием отца Гастона подшучивали, но он упорствовал, желая придать ее одежде хоть что-то женственное.

Девушка уложила брюки на дно рюкзака и взяла в руки молитвенник. Эту книгу подарил ей отец Джулиан в день ее конфирмации[18]. Настоятель собственноручно вывел ее инициалы на переплете из телячьей кожи. Лорелею переполняло чувство любви и благодарности к этому строгому человеку, который воспитывал ее с младенчества и заменил ей отца. У Лоре леи было тяжело на сердце. Ее тайный побег с Дэниелом обидит отца Джулиана. Но разве у нее есть выбор? Она не могла оставаться здесь и постоянно терзаться мыслями о том, что кто-то из обитателей приюта мог быть убийцей. Не могла и согласиться уехать в монастырь и позволить до конца дней своих заточить себя там. Ей остается уйти с Дэниелом, последовать зову своего сердца.

Следующими Лорелея бережно упаковывала свои записи вместе с несколькими медицинскими инструментами, подаренными отцом Ансельмом. Самые ценные его подарки нельзя было упаковать в рюкзак. Она носила их в своем сердце и памяти. Старый каноник научил ее различать добро и зло, ценить человеческую жизнь выше всех других ценностей.

Он дал ей знания на всю жизнь. Девушка положила в рюкзак щетку для волос, искусно вырезанную из рябины, со щетиной дикого кабана, подаренную ей в прошлом году отцом Эмилем. На обратной стороне щетки было вырезано маленькое ветвистое дерево. Лорелея подозревала, что это было Дерево Свободы — символ революционеров, сохраненный отцом Эмилем со времен его пребывания в Париже.

При воспоминании о Революции Лорелея перекрестилась. Дорогой ей человек жил с кровоточащей раной на сердце. И ни один врач не в силах залечить душевные шрамы, которые он носил в себе. «Возможно, — с надеждой подумала она, — это сумеет сделать любящая женщина».

Лорелея быстро собрала оставшиеся вещи, каждая из которых хранила в себе дорогие воспоминания о доме и любимых ею людях: маленькая фигурка собаки, вырезанная из кости отцом Дрозом; губная гармошка от отца Клайвза; нож и вилка от Маурико.

Девушка аккуратно сложила блузку, подаренную ей Жермин де Штайль. Тонкая шуршащая материя ласкала ее пальцы. Полная смятения, Лорелея стояла на пороге неведомого мира, который был так непохож на ее маленький, привычный мирок.

Последним она уложила бархатный мешочек, в котором лежали четки — единственное наследство от родителей, которых девушка никогда не видела. Лорелея надела жакет, повязала шарф и забросила за плечи рюкзак. Пора было уходить.

Открыв дверь своей комнаты, она, настороженно оглядываясь, вышла в темень коридора и глубоко вдохнула такие знакомые ей за столько лет запахи родного дома. Очень тихо Лорелея закрыла за собой дверь в свою комнату, детство и единственно известную ей жизнь.

Но счастье и радость сильнее печали. И Лорелея на цыпочках прокралась по коридору, выскользнула через входную дверь здания и побежала к озеру.

Дэниел увидел пробирающуюся в тени деревьев гибкую фигурку. Он все еще не верил, что она приняла его дерзкое предложение и согласилась уйти с ним. Дэниел чувствовал себя виноватым перед девушкой. Его затея удалась, и она сама облегчила ему задачу. Чертовски здорово облегчила. Овечка из приюта Святого Бернара поверила волку Жозефины.

Лорелея стремительно бежала по берегу. Даже с тяжелым рюкзаком за плечами она двигалась легко и изящно.

— Привет, Дэниел, — задыхаясь от бега, она обняла его и поцеловала в щеку. Ее горящие любовью Глаза рассеивали окружающую тьму и согревали его сердце.

— Готова? — спросил Дэниел, бросив настороженный взгляд поверх ее головы. Темные, без единого огонька, здания приюта мрачными исполинами высились на фоне звездного неба.

— Да, — ответила Лорелея и шагнула в лодку.

— Лорелея, ты уверена, что поступаешь правильно? — осторожно спросил Дэниел. «Боже, скажи — нет», — молила одна его половина, в то время как другая была в ужасе от того, что девушка могла передумать.

— Я очень даже уверена, Дэниел.