Ворон. Перерождение

Смотрю на готовящегося к схватке соперника, окружающие постепенно исчезают из поля зрения. Остаёмся мы, бетонный пятачок и плотный белесый туман вокруг. Волк дёргается — он явно не был готов к такому. Он что — не знает элементарных правил и законов Иных?! Хотя о чём я… Это одиночка, гордящийся тем, что стал Альфой у людей. И этого недоделка я побаивался?

Усмешка сама-собой выползает на губы, но голова холодная — никакой "Ярости берсерка" и прочей хрени нет и в помине. Слегка колотит от переизбытка адреналина.

Враг рычит, частично трансформируя зубы и руки. Это не запрещено, но… в бою это вряд ли поможет, да и репутация у такого "трансформера" сливается в унитаз.

Одеты мы одинаково — лёгкие штаны из домотканого белёного льна — и всё. У каждого большой боевой нож, какие были приняты несколько тысяч лет назад — лезвие почти сорок сантиметров, односторонняя заточка, костяная рукоять с небольшим упором для пальцев. Выглядим тоже похоже, разве что кавказец на пол головы выше и килограмм на семь тяжелее, но в поединке на ножах это несущественно.

Рёв трубы — поединок начался. Враг прыгает на меня — врождённая привычка всех псовых, от которой отучаются только после тысяч учебных схваток с равным противником. Короткое движение в сторону, подбиваю на лету его ногу и полосую по горлу. Пытаюсь.

Тот успел поставить предплечье, разрезанное сейчас до кости. Рана затягивается буквально на глазах, но от запаха крови волк дуреет. Глаза желтеют, зрачки становятся вертикальными и… начинается танец.

Ничем иным эту… хрень назвать не могу — нож перебрасывается из руки в руку, выписываются эффектные узоры в воздухе. В общем — школа ножевого боя из США. Мало того, что не самая эффективная (даже в пятёрку не входит), так ещё и человеческая.

Делаю шаг навстречу. Несколько взмахов — и вот в моей печени торчит нож, а отрубленная голова "Смерти" катится по бетону.

Туман быстро редеет и я снова вижу мир. Морщась, вытаскиваю нож и зажимаю рану ладонью. Неприятно, но для оборотня это как… удар средней силы по яйцам для человека — болезненно, но далеко не смертельно.

Теперь начинаю понимать разницу в нашей подготовке — пусть и у него и был опыт, но судя по всему, схваток с равными или сильнейшими противниками просто не было. Ладно, Иные избегают одиночек, но оборотнем он был больше тридцати лет и за это время не усвоить сильных и слабых мест… Ничтожество.

Слышу крики его родных — сперва на родном языке, потом переходят на русский:

— Убьём, слышишь!? — брызжет слюной один из мужчин. Ему вторит второй:

— Семью твою найдём, вырежем! Долго умирать будут!

Смотрю на них с откровенным недоумением — они что, под кайфом? Или настолько привыкли иметь дело с людьми, причём исключительно с законопослушными? Перевожу взгляд на невозмутимого Рэйвена, на представителей других кланов…

— Мы слышали, — говорит один из старейшин волков, — вы в своём праве.

Вороны моментально скручивают мужчин, пришедших вместе с убитым оборотнем. Сейчас будут выясняться адреса, номера банковских счетов, захоронки… Всё верно — эта семья исчезнет — вся.

Таков мир Иных — и это как раз причина, почему я не впутываю родню, держу её подальше. Слова в нашем мире значат очень много и если тебя обещают убить, убить твою семью… За такое положено только одно — смерть всех — от мала до велика.

— Займись-ка ты музыкой, — сказал мне Ганс, — всё равно исследования пока в тупике.

Идея мне понравилась, так что вскоре я подписал контракт на пол года (с Немоляевым о столь длительном отпуске договорился достаточно легко — с помощью амулета ментальной магии) со звукозаписывающей компанией в Лос-Анджелосе. Нет-нет — никакого альбома и прочего — просто студии требовался квалифицированный музыкант. За прошедшие годы я стал ударником высочайшего уровня, да и как гитарист не слишком отставал.

Ехал как Саша/Сильвер, вполне официально, так что перед отъездом пришлось уладить массу дел — ну хотя бы с племянницей. Успехи у неё были — и достаточно серьёзные, но я опасался, что без меня она может пойти "в разнос", так что поговорил с проверенными репетиторами и дополнительно приплатил — пусть они заодно приглядывают за её моральным обликом. Ну — не с похмелья ли девочка, не расширены ли зрачки…

Аэропорт Нью-Йорка встретил привычным дождём. Короткий таможенный досмотр, пересадка на рейс в Л.-А. — и снова часы скуки. Скуку я пытаюсь развеять с помощью книги.

— Читаете? — обратилась с сакраментальным вопросом американка интеллигентного вида. Вид этот я знал хорошо и сильно его не любил — такие состоят в книжных клубах (и разбирают на собраниях авторов уровня "Донцова с претензиями"), участвуют в сырных/винных дегустациях (ничего в этом не понимая), рассуждают об искусстве (ориентируясь на мнение признанного "обществом" авторитета).

— Читаю, — с обречённым видом отвечаю ей. Посылать или отмалчиваться не желательно — такой типаж нужно "давить" интеллектом.

— Я Джейн, Джейн Арчер, — дружелюбно оскалившись (американцы считают такой оскал улыбкой) говорит она. Представляюсь в ответ.