Ворон (СИ)

- Бери еще, мне на хорошее дело не жалко! - расщедрился электрик. - На таком конце даже собаку не повесишь, не то, что человека. А тут - такой матерый человечище! Может салидолу дать для смазки, чтобы петелька нежно затянулась, и шейку Юрий Петровичу не натерла?

К концу этого разговора директор Химзавода уже начал сползать по стене. При этом глаза его закатились, а рот безвольно приоткрылся.

- Иваныч, ну что ты натворил? - пробормотал Шершавый, надавав сомлевшему от ужаса директору бодрящих пощечин. - Кто тебе сказал, что я его собираюсь жизни лишать? Так, только, попугать немного! А если он сейчас окочурится?

- Тьфу ты! А я уж было обрадовался, что допрыгался, наконец, наш уважаемый директор! - разочарованно протянул Иваныч. - Опять же повод, какой душевный - выпить за упокой дорогого начальства.

- Спасибо и прощай, раб электрической лампы! - усмехнулся Шершавый, придерживая за шиворот Юрия Петровича и направляясь к выходу их мастерской.

- Погоди, погоди! А выпить на посошок? - возмутился Иваныч.

- Как-нибудь в другой раз, - пообещал Шершавый.

- Э, другой раз будет нескоро! - проворчал электрик, наливая в стакан спирт и провожая взглядом нечаянных гостей. - За такие художества тебя, брат, не на один год закроют. Ну, твое здоровье, Виталик, то есть - Шершавый!

Иваныч, словно в воду глядел. Не успел Шершавый выйти из мастерской электрика, как раздался зычный окрик:

- Стоять, оружие на землю! В противном случае открываем огонь на поражение!

- Ты что, командир, с дуба рухнул? - искренне возмутился Шершавый, неодобрительно оглядывая крепкого белобрысого парня, который держал его на мушке. - А если бы я с перепугу нажал на курок и застрелил директора?

- Он мне ни сват, ни брат, так что - валяй! - разрешил белобрысый. - Только я бы на твоем месте не стал этого делать, а оглянулся назад.

Шершавый последовал доброму совету и обнаружил, что метрах в десяти от него рассредоточилась группа спецназовцев, вооруженных автоматами.

- Юрий Петрович не даст мне соврать, но одного удачного выстрела будет вполне достаточно, чтобы превратить всех нас в пригоревший шашлык, - расхохотался Шершавый своим жутким беззубым ртом. - Скажи, директор!

- Он прав, - с достоинством, скупо обронил Юрий Петрович.

Неожиданно прозвучавший выстрел поверг всех в ступор. Но взрыва не последовало.

Шершавый, отброшенный автоматной пулей, лежал возле стены и кашлял кровью.

- А, ну брось пистолет, живо! - скомандовал Алекс, приблизившись вплотную к раненному и продолжая держать его под прицелом.

Тот рассмеялся и болезненно поморщился:

- Командир, зачем тебе безобидная пневматика, стреляющая шариками?

Выронив пистолет из слабеющей руки, Шершавый дернулся и затих.

- Умер! - сказал Алекс, пощупав пульс, после чего внимательно осмотрел пистолет, лежащий на полу. - Действительно пневматика! Ну, и какой дебил пристрелил безоружного? Он же шел на контакт и уболтать его - это был лишь вопрос времени!

- Пристрелить безоружного, обиженного жизнью уродца, у которого из-за всех обрушившихся на него несчастий поехала крыша - это господа полицейские просто отвратительно! - разразился гневной тирадой Юрий Петрович, голос которого крепчал, по мере осознания того факта, что ему более ничто не угрожает. - Несмотря на то, что вас предупредили о недопустимости применения оружия на территории цеха, вы затеяли стрельбу! Тем самым поставив под угрозу жизни тысяч горожан! Я буду ходатайствовать перед вашим руководством о проведении тщательного расследования этого возмутительного факта и примерном наказании виновных! По моему глубокому убеждению - таким безответственным людям не место в полиции!

- 14 -

Борис не любил, когда его называли - Боря. Он сразу набрасывался на обидчика с кулаками, не думая о последствиях. Иногда доставалось его спарринг-партнеру, иногда в глухом нокауте оказывался он сам. Но чаще поколачивали его.

Борис был бомжем. Чувство собственного достоинства было единственным, что у него осталось. Именно поэтому он требовал к себе уважительного отношения.

Даже участковый полицейский называл его полным именем.

- Доброе утро, Борис! Как бизнес? - обычно приветствовал он бомжа, во время обхода подведомственной территории.

Руки он ему, понятное дело, не подавал, опасаясь набраться маленьких шустрых питомцев, квартировавших на Борисе.

Бизнес, о котором шла речь, заключался в сборе макулатуры по окрестным помойкам и сдачи ее в утильсырье. Это позволяло Борису сводить концы с концами, и если бы не его пагубное пристрастие к крепким аптечным настойкам, он мог бы процветать.

- Конкуренты совсем обнаглели, товарищ капитан! - отвечал Борис, степенно оглаживая окладистую, старообрядческую бороду. - У нынешнего поколения нет ни малейшего понятия об основах профессиональной этики! Эти низкие люди лезут на мою исконную территорию и обворовывают мои помойки. Причем, что показательно, тащат не что попало, а снимают самые пенки - картонные коробки!