Ворон. Скафандр богов

   — Я Ифигенья, любовию нежной отца моего Агафона, славнейшего мужа,
   И матери Геллы на свет рождена. Близ города Старпы, увы неживого теперь
   От подлости Темных врагов, наш очаг на полях златоцветных меня возлелеял.
   Теперь же, лишившись отчизны, скитаюсь я грустно и речию труд выполняю:
   Молю о неметкой стреле и мече заржавелом, о дружбе в умах супостатов.

— А меня зовут… в общем, это неважно. Я Охотник, ищу здесь животное — питомца, которого никогда не видел.

   — Ты молод и велиречив, мне это в радость. Откройся:
   Чьему наставлению следуешь ты, иль сам, по велению сердцу?

— Вельс рекомендовал мне отправиться в эти места. А к Вельсу я пошел… — тут он вовремя прикусил язык: стоит ли докладывать случайной знакомой о Джеймсе и тем более о Вороне? Ифигения вроде и не пытает, а «показания» сами собой слетают с языка.

Но осторожность оказалась излишней: одного упоминание наставника Стрельцов было для негритянки достаточно:

   — Вельс… мне знакомо — он Кутхов помощник, военачальник.
   Ты с Темными в дружбе… Ах, милый! Обманами очи связали,
   И разум твой светлый в тень черного мага низвергнут. Опомнись!
   Раскрылась догадка моя: сознаюсь, что не праздно
   Лесною тропою свой путь совершая, тебя заприметила в спальнике теплом.
   Теперь уж сомненья развеяны: вижу доподлинно — здесь ты,
   Кого так спешила найти!..

— Офигенная, или как тебя там… — прервал перфоманс Гэгэ. — Ты мне зубы не заговаривай.

   — С колдовством я не связана, мальчик, недуг кариозный сводить
   Не искусна: ни заговором хитросплетенным, ни настоем полезным.
   А ведомо то мне — по воле богов, безусловно — что тяжесть задания,
   На плечи твои взгромоздив, злопакостный маг о недобром помыслил.
   — Выходит, ты знаешь меня? И какое мне дали задание тоже?
   — Задание тайно твое, и о нем разглагольствовать ты не свободен.
   — Все верно.

«Заказчики Джеймса решили связаться со мной. Интересно. Что мне сулит эта встреча?»