Ворона для Царя

- Ой, Царев! – покачала головой медсестра. – Знаю я твои шуточки. В прошлый раз тебя на крыше вертолет ждал, на котором ты собирался полететь к обезьянкам Африку.

- Я же шутил тогда. А теперь правду говорю! Девочка замерзнет, если дверь не откроете.

- Угу, угу, - медсестра уткнула руки в бока. – Да хоть сам президент тебя сидит и ждет на этой крыше, все равно не открою! И сторожу уже позвонила и сказала, чтобы запер эту крышу на амбарный замок, чтоб никто не шастал туда. Всё! Спасть иди! А не то сейчас все отделение мне перебудишь! – она развернулась и пошла в сестринскую.

 - Да будьте же вы человеком! – крикнул я на весь коридор. – Откройте эту чертову дверь! Там девочка на крыше мерзнет, слышите!

- А ну-ка не ори мне тут! – рявкнула медсестра. – А не то сейчас вколю тебе успокоительное!

Медсестра зашла в сестринскую. Я выхаживал по коридору не зная что делать. Может, здесь есть еще какой-нибудь выход? Но я впустую оббежал все отделение, так и не найдя способа выбраться.

Если Люду заперли на крыше, то она точно подумает, что это сделал я…

Я выманил ее на крышу, сделал вид, что мне нужно отлучиться и запер ее. Зимой. На крыше. В одеяле и тапочках. Отлично. Хорошее начало наших дружеских отношений. Слов нет.

Глава 33. Тысячи разноцветных фейерверков

Когда он пришел за мной в палату и, взяв за руку, повел на крышу, у меня не было ни единой мысли, что это всего лишь продолжение его жестокой игры. На крыше он сказал, что что-то забыл и, пообещав, что вернется через пару минут, ушел. Я сидела на маленьком выступе и ждала его, вдыхала прохладный воздух, и с высоты смотрела на далекие огоньки, на машины, которые словно игрушечные двигались по мосту, а под мостом шел поезд, нарушая городскую тишину.

Прошло минут десять, а его все не было. Я не подпускала к себе мысль, что он бросил меня на крыше. Может, ему просто не удалось вернуться обратно? Может, его заметила медсестра? Я решила спуститься на технический этаж, чтобы дожидаться его в теплом месте. Дошла до другого конца крыши, где была дверь, через которую мы сюда попали, дернула за ручку, и от неожиданности вниз живота упал булыжник. Дверь была закрыта. Скинула одеяло и в панике побежала по крыше в поиске другого выхода. И он был. Точнее их было несколько, но все двери были заперты.

Я поняла, что меня заперли на крыше, и в этот момент мое горло сжала невидимая рука, настолько сильно, что я начала задыхаться от слез и злости на себя - наивную дуру, которая решила, что Царь изменился и вышел из игры, что в нем есть хоть капелька человечности.

Тело горело, несмотря на холод обволакивающий меня с ног до головы. Закричала так громко, что с крыши спорхнули вороны и взвились в воздухе. Так громко, что заискрились провода, тянущиеся над трассой. Я снова позволила ему обмануть себя... И от этой мысли мне стало очень больно. Так больно, словно мое тело насквозь прошито пулями.

А затем в мое затуманенное сознание ворвался голос:

- Эй, а ну давай сюда скорее!

Я обернулась и увидела пожилого мужчину, стоящего у выхода, через который мы сюда пришли. Подняла одеяло и бросилась к нему.

- А я думаю, какая девочка тут? – подав мне руку, чтобы помочь спуститься ворчал мужчина. - Я перед тем, как замок повесить, выглянул сюда, никого не заметил. Если бы он не позвонил, то ты бы тут так и просидела, милочка!

- Позвонил? Кто позвонил? – запыхавшись, спрашивала я, спускаясь по железной лестнице.

- Кто-кто, друг твой! – прикрикнул мужчина. – Звонит мне на пост охраны, кричит, что девочку на крыше заперли. Додумались они, по крышам лазить! Вот, теперь никто не прокрадется! Даже мышь! – защелкнув большой амбарный замок, сказал сторож.

- А где он сам? Ну, тот, кто звонил.

- А он в отделении, милочка! Там, где и должен находиться больной! Дверь, говорит, закрыли, сам выйти не могу, откройте крышу, а не то девчонка замерзнет!

Еще громче ворчал сторож, пока мы шли к лифту. А я шла за ним и светилась как новогодняя елка от мысли, что Макс ни в чем не виноват.

На следующий день меня выписали сразу после обхода, а Макс в это время отходил от операции, и нам так и не удалось встретиться.

* * *

После больницы я сразу влилась в учебу. Долгов накопилось очень много по всем предметам, и эти два дня я провела в компании тетрадей и учебников. Теперь меня ничего не отвлекало от учебы: девочки проводили время со своими парнями, то здесь, то в Обнинске. Машка тоже присоединилась к ним. Она стала встречаться со Славиком, трусливым панком, любителем кошек, который до смерти боится собак. Подруга еще и извинялась за то, что пока я лежала в больнице, она увела у меня парня.

- Все получилось само собой… На следующий день после Тонькиной днюхи он пригласил меня к себе в гости, а потом у нас все и закрутилось, - виновато опуская глазки, говорила она, когда мы сидели в столовке.

«Да забирай его с ногами, руками, нудными рассказиками и всей его трусостью. Мне такое счастье и даром не нужно», - подумала я, но вслух ничего не сказала. У Машки так горели глаза, когда она говорила о нем.