Ворона в сети

– Лёшка, – с восторгом воскликнул он, – я всё же гений! Сразу понял, что надо взять кислоту. И этот человек её взял и испортил снимки.

– Но откуда он знал, что с Джимом пойду гулять я?

– Не знаю. Хотя неважно, мог пойти Славка, и было бы то же самое, только место аварии он бы назвал другое, поближе к дому, потому что бабушка знает, что с собакой Славка далеко не уйдёт.

– Логично, – кивнула Лёшка.

– А догадываешься, для чего кому-то понадобилось портить эту газету?

– Нет, – пожала плечами Лёшка.

– А помнишь, как я вам вчера рассказал про икону, которую из церкви украли, и что поначалу в той краже заподозрили Павла? Как только Алёна об этом вспомнила, так сразу у всех гостей испортилось настроение, веселье пошло на спад, а Павел не только перестал улыбаться, а переменился весь и сказал, что убьёт того, кто его подставил. Значит, этот вор что-то увидел на снимках и жутко испугался, что по ним его смогут разоблачить.

– Но они же их хорошо разглядели и ничего не сказали.

Ромка думал недолго.

– А может, вор испугался, что кто-то другой заметит на этих фотографиях то, что его сможет выдать? Ведь Мария Андреевна пообещала, что Славка размножит снимки и перешлёт их другим студентам, которые были в этом отряде. Возможно, кто-то из них и мог его вычислить.

– А Павел, думаешь, если его найдёт, то вправду убьёт?

– Не убьёт, конечно, но жизнь попортит, это уж точно. Ты бы видела, каким он был разъярённым. Не хотел бы я быть на месте этого человека. Давай теперь подумаем, кто бы это мог быть.

– Из гостей? Тогда Алёна сразу же отпадает – она сама делала эту газету, и про икону она напомнила, а могла бы не напоминать, – принялась рассуждать Лёшка. – Павел – пострадавший, ему эту фотогазету уничтожать ни к чему. А Анна сказала, что все эти фото её и она сама их Алёне дала когда-то, и не только ей. Если бы ей было что скрывать, не стала бы их делать и всем подряд раздавать.

– И не Женин отец, – подхватил Ромка. – Он в школе со Славкой был, когда всё это произошло, я сам его видел. Муж Алёны Сергей? Не может такого быть, чтобы Алёна своей газетой перед ним не похвасталась перед тем, как идти на встречу. Помнишь, как он сказал: «Алёна у меня известная выдумщица», – и ничуть не удивился, когда она перед всеми её развернула. Выходит, Лёшка, что это был кто-то ещё, кому они рассказали о встрече и о фотогазете, описали ему все снимки. Значит, надо выяснить, кому именно.

– А как он смог проникнуть в квартиру? У Славки ведь замок не простой, с ходу его не открыть.

– Не знаю, – дёрнул плечами Ромка. – Замки, конечно, отпереть можно любые, даже такие сложные, но ты права: для этого нужны время и опыт. А кто бы стал долго торчать у двери, не боясь, что его увидят соседи, и зная, что ты в любую минуту можешь вернуться? И я не думаю, что кто-то из бывших студентов мог стать домушником. Но тем интереснее это будет узнать. Вспоминай, кто во дворе был, когда вы с Джимом вышли гулять.

Лёшка задумалась.

– Ребёнок на качелях качался, кажется, мальчик. Но он нам вряд ли что скажет – маленький очень, а мама его следила за ним, а не за подъездом. Да, а ещё две бабульки сидели, но в отдалении, под деревом за песочницей.

– А когда вы с Джимом вернулись, они там тоже сидели?

– Тоже.

– Значит, они должны были видеть того, кто входил в подъезд после бабушкиного ухода. И кто выходил после того, как в него вошла ты с Джимом после прогулки. Затем и сидят, чтобы следить за каждым. Может быть, они ещё там? Идём скорее во двор!

Ромка кинулся одеваться и замер: на кухне с громким звоном и грохотом вдруг что-то свалилось на пол. Послышался шелест крыльев.

– Ой, – вскрикнула Лёшка, – я же про ворону совсем забыла!

Она кинулась на кухню, подняла с пола кружку и крышку от сковородки, стянула ворону с верхнего шкафчика и позвала брата:

– Смотри, тарелки все чистые! И сковородка. Наша ворона снова всё сожрала, до последней котлеты. Да ещё и крышку на сковородке умудрилась открыть.

– И салат мой умяла, и опять не потолстела ничуть, – удивился Ромка. – А я ведь много оставил. И хлеба нет. Даже чёрствый съела.

– Очень умная потому что. Я где-то читала, что у вороны интеллект семилетнего ребёнка. А хлеб она, небось, размочила, потому что сухой не ест. Так и есть, смотри, в чашке с чаем плавают крошки.

– Значит, на улице и в лесу со своим интеллектом не пропадёт, когда от нас улетит. Скорее бы это случилось, а то нас мама убьёт быстрее, чем Павел вора.

Водворив ворону на лоджию, брат с сестрой выбежали во двор.

– Смотри, бабульки как сидели, так и сидят, – показала Лёшка на скамеечку за песочницей. – Они из Славкиного подъезда, и он, наверное, знает, как их зовут.

– Тогда идём сначала к нему, – сказал Ромка и, когда Славка открыл им дверь, прямо с порога потребовал: – Проверь, все ли ваши ключи на месте.

Подойдя к вешалке, Славка позвенел своей курткой.

– Мои – у меня. Бабушка, ты в сегодняшней суматохе свои ключи, случайно, не потеряла? – крикнул он в глубь квартиры.

– Что ты, Славик, конечно, нет, – отозвалась Мария Андреевна.