Ворона в сети

И Славка, и Лёшка, и Женя со всей внимательностью посчитали не уничтоженные кислотой ноги и, как ни искали, не нашли среди них светлой юбки, хотя на тёмном фоне она хоть и смутно, но остаться была должна.

Славка вытер рукой сразу вспотевший лоб и покачал головой.

– Всё равно этого быть не может. И потом, как они все, столько человек, не заметили, что бабушки с ними нет?

– В общей-то суматохе? – воскликнул Ромка. – Да она и отсутствовала, наверное, всего минут пять, а может, и меньше. Автобус-то почти у церкви стоял. И никому не пришло в голову посмотреть, что у неё в руках, подошла к своей сумке и икону в неё запрятала. Или где-нибудь около церкви в кустах оставила, чтобы позже за ней вернуться.

Все долго сидели молча. Лёшка качала головой и снова, и снова искала на общей фотографии юбку.

– Вот вам и ответ на вопрос, как вор открыл дверь и где он взял ключ. То есть в своём кармане, – сумрачно сказал Ромка, и снова Славка ему не поверил.

– Тогда ты мне объясни, зачем моей бабушке понадобилась вся эта комедия с кислотой, водой, аварией на дороге? Порвала бы эти фото и выбросила – и всё. Кто ей мог помешать? И как она могла оставить перчатку на втором этаже?

– Я и над этим уже подумал. Она пообещала все эти фото разослать всем членам отряда, так? А потом, когда речь зашла об иконе, могла испугаться, что когда они получат снимки, то правда всплывёт, потому что кто-то из них, хотя бы ради интереса, сможет, как и мы, посчитать, сколько человек на последнем снимке и кого на нём нет. Да и сам Павел уж точно бы это заметил и понял, что она и есть вор. А перчатку она обронила, скорее всего, возле вашей квартиры, а на второй этаж через лестничный проём её свалил Джим. Он же спокойно там не стоял, когда Лёшка в дверь барабанила.

– Погоди! А хлопок, который слышала Лёшка? А остановка лифта на втором этаже? – уцепился за последнюю надежду Славка.

– Дверью, мы это установили ещё тогда, мог кто угодно хлопнуть, да хотя бы тот старичок, Фёдор Иванович, который, помнишь, по дорожке гулял? Он, кстати, на каком этаже живёт?

– К… кажется, на втором.

– Вот видишь? Этот Фёдор Иванович ногами медленно в лифт сто лет заходил, вот Лёшка и не дождалась его, – довольный своей правотой, Ромка невесело улыбнулся. – Но ты не волнуйся, твоей бабушке ничего не грозит, потому что об этом никто никогда не узнает, я тебе обещаю.

В коридоре раздались шаги, и Мария Андреевна заглянула к ним в комнату:

– Ребята, а как насчёт чая?

Лицо у неё было добрым-предобрым.

– Спасибо большое, но мы уходим, – вскочила Лёшка. – Вы, наверное, устаёте очень? Как ваше здоровье?

– Спасибо, лучше. А может, всё же чайку попьёте? У меня вкусный пирог для вас припасён.

Но Ромка, который пироги обожал, тоже встал и отрицательно покачал головой.

– Нет, нам пора, надо делать уроки и всё такое.

Все фотографии Ромка забрал с собой.

– Дома я их ещё раз просмотрю, – сказал он, – А ты, Славка, бабушке не говори ничего, и ты, Женька, своему отцу тоже. Пусть это навсегда останется между нами.

Но брат с сестрой пошли не домой. Опасаясь, что Жене в дороге может стать плохо, они решили поехать с ним, хоть он и сказал, что прекрасно сам доберётся.

В метро Женя и Лёшка сели на самое последнее сиденье рядом с парнем в наушниках. Из наушников неслась негромкая музыка, она была грустной, как Лёшкино настроение. Места для Ромки не нашлось, и он остался стоять, нависая над ними и покачиваясь в такт вагону.

Женя огляделся вокруг и чуть слышно вздохнул. Лёшка дотронулась до его руки:

– Голова не кружится?

Он покачал головой и крепко сжал её руку.

– Лёшка, я хочу спросить… хочу сказать… короче, сегодня лучший день в моей жизни! Несмотря на этих бандитов. Вернее, благодаря им ты была со мной. Ты меня спасла. Ты… ты необыкновенная, не как все.

Лёшкино сердце дрогнуло. Ей стало сладко и горько. Как жаль, что её счастливый день не сегодня, а там, где чудесный лес, родничок, паутинки, жёлтые листья и вечерние звёзды.

А Женя спросил, волнуясь:

– Ты будешь со мной… дружить?

Очень осторожно она отняла у него свою руку и торопливо заговорила:

– А мы и так с тобой дружим. Мало того, ты мне как брат. Как Ромка, как Славка, как Венечка. Венечка наш сейчас в Питере на олимпиаде по физике, а когда приедет, тебе понравится обязательно. И Лиза тоже – она знаешь какая красивая! Актриса, в кино снимается.

Парень в наушниках встал и направился к двери, Ромка плюхнулся на его место и довершил:

– И с Тёмкой, Женька, мы тебя познакомим. Он Лёшкин, то есть наш самый лучший друг Ты, Лёшка, что, про него забыла?

Лёшка вдруг покраснела.

– Нет, помню.

– Он тебе тоже как брат? – сузив глаза, спросил Женя.

– Он сейчас в Англии, – невпопад ответила Лёшка. – Приедет к Новому году. Я его жду.

– Я понял. Прости.

– И ты тоже прости.

Подошла нужная остановка. Лёшка вскочила первой и услышала, как Ромка, который сидел, уткнувшись в свой телефон, и, казалось, не слушал, о чём они говорили, сказал доверительно Жене: