Воронье

Турками была семья пилигримов из Делавэра или откуда-то еще. Выступающий подбородок папаши был украшен черной щетиной, а у жены и детей был один и тот же птичий взгляд, и вот теперь вся семья двигалась в очереди на раздачу, и Клио пришлось сдерживаться, чтобы не рассмеяться.

А после них явилась Исключительно Благочестивая Леди. Тара дала ей лишнюю поварешку картошки, и та проникновенно сказала:

— Благословляю тебя, дитя мое.

Клио пришлось извиниться и выскочить из палатки, чтобы не рассмеяться ей в лицо. Через минуту она вернулась и сказала миссис Рили, старушке, которая наблюдала все это зрелище:

— Простите, миссис Рили.

Та одарила ее снисходительной улыбкой. Все были добры к Клио. Все знали, как ей повезло, что она осталась в живых.

Затем какой-то парень протолкался сквозь очередь, и Тара шепнула:

— Не смахивает ли он на того типа с Холмов? Ну, не типичный ли мудак?

Клио застонала:

— О боже мой. Спенсер! Он действительно таков!

Они продолжали смеяться и когда Благочестивая Леди явилась за второй порцией. Тара дала ей еще одну солидную порцию мятой картошки, и женщина сказала:

— Ну, Господь обеспечил, не так ли?

— Да, мэм. Только и делает, что обеспечивает.

Клио чуть не написала в штанишки. Как только женщина ушла, они покатились с хохоту, и все паломники смотрели на них.

— Пора остановиться, — сказала Тара, и они, переводя дыхание, обрели серьезность.

Но тут же снова взорвались смехом.

Позже они увидели, что к ним направляются Шон и Трев. Они шли, минуя столы для пикников, тихо о чем-то разговаривая, спокойные и невозмутимые. Полные уверенности. Клио застыла на месте, а Тара смертельно побледнела, положила свою большую поварешку и сказала:

— Давай уйдем отсюда.

— Подожди. Почему?

— Если хочешь, оставайся, — фыркнула Тара.

Она отошла, направляясь к большой кабине.

Клио заторопилась следом за ней.

— Почему? Ты что, ненавидишь его? Но он спас мне жизнь. Это вы с Шоном спасли меня, верно?

Тара продолжала идти.

Клио потеряла надежду понять ее. На ее лице ничего не отражается, никакой ясности, подумала она. Ведь все было отлично. Все это как-то странно и непонятно, когда Тара ведет ее за собой, словно она слепая и беспомощная, но Тара знает, что делает.

БАРРИС, объезжая Брунсвик, думал о Здерко.

Встречал ли он в своей карьере человека, который вызывал бы у него большее чувство тревоги? Нет. В 1987 году он участвовал в тайной операции, когда Лерой Ален перебирался в Рейдсвилль. Лерой только что убил целую семью, посчитав (и был прав), что подружка обманывает его с его же отцом. Тем не менее по сравнению с Ромео Здерко он выглядел куда спокойнее.

Так почему же, пытался понять Баррис, Здерко в такой панике?

Потому что его использует Шон Макбрайд?

Похоже, что так.

То есть Ромео Здерко — то оружие, которым Шон Макбрайд запугивает Ботрайтов?

«Я в этом не сомневаюсь, но есть ли доказательства? Нет. Хотя подожди, вот оно, мое доказательство. Оно в том, что Шон Макбрайд — лживый сукин сын, интриган.

То есть доказательств нет.

Я знаю, что он мне не нравится».

Почему же? Ты никогда раньше не встречал его. Ты видел его во плоти, но только один раз, в это воскресенье в церкви, и вы не обмолвились ни словом.

Упрямство всегда было твоим врагом.

И все же…

Он развернул машину и направился на ярмарку Ротари-клуба. Он хотел встретиться с Шоном Макбрайдом.

РОМЕО проехал мимо дома Клио в Белл-Пойнт. Впрочем, Клио тут не было, она осталась с Тарой. Тут не на что смотреть. По 17-й он двинулся на север к дому дяди Шелби и тети Мириам и через окно их большой гостиной увидел, что они заняты игрой в «Храбрецов». Но их чистеньких ухоженных детей не было заметно. Ах да, конечно, они же в библейском лагере. У Ромео не было никакого смысла оставаться, разве что он хотел посмотреть игру в мяч. Он продолжил движение. Проехал мимо жилища Ванессы и Герберта. Ванесса была на кухне, что-то готовила. Ромео двинулся дальше в Старый город, мимо Альфреда и Нелл, и снова поехал по кругу. В центре его окружности была ярмарка Ротари-клуба. «Шон сказал — не подъезжай слишком близко. Но разве я не могу остановиться на минутку? Я вообще рехнусь. Просто сделаю небольшой перерыв от этого кружения и пойду посмотреть, что делает Шон? Заскочу на минутку. Что в этом плохого?»

ТАРА лежала на кровати в одном из домиков лагеря. Клио, отключившись, лежала рядом с ней, но Тара, бодрствуя, слушала, как пилигримы возносят благодарственные гимны. «Взываем к Господу» и «Перед троном Бога Всевышнего». Она знала все эти песнопения и считала, что их с трудом можно выносить. Ей хотелось открыть душ, чтобы как-то приглушить их, но ей было трудно встать с постели. Она предпочитала просто лежать здесь и чувствовать, как к ней прижимается тело Клио.

«Со мной все в порядке. Если бы только кто-то заткнул пение этой публики».

Послышался легкий стук в дверь, и она открылась. Тара не видела, кто пришел, но по звуку уверенных шагов поняла, что явился Шон.

— Что тебе надо?

— Навестить Клио, — сказал Шон. — Как она?

— Спит.

Он поставил стул рядом с кроватью и сел. Говорил он тихо, чтобы не разбудить Клио.