Воронежские страдания

Турецкий ответил, что в настоящий момент в городе находятся двое его коллег, которые расследуют уголовное дело по поводу убийства нигерийского дипломата.

— Ах, это? — как о чем-то незначительном, не стоящим и внимания, вспомнил, морщась, Корженецкий. — Да, я что-то слышал… Наркотики, вероятно, как обычно, да?

— Не исключено, — коротко ответил Турецкий. — Сейчас я с кем-нибудь из них созвонюсь, и мы решим…

Первым откликнулся Антон Плетнев. Он обрадовался:

— Саша? Ты еще в Москве?

— Только что въехал на автомобиле в город Воронеж. Коротко, какие дела, где остановились и где находитесь сейчас?

— Коротко: работаем нормально, кое-что уже нарыли. Вчера подбивали первые бабки, что-то, вроде, сходится. Сегодня, в конце дня, в горпрокуратуре, у следователя Смородинова, мы будем, видимо, принимать некоторые оперативные решения. И вот если бы ты подъехал, а? Просто послушал, посмотрел, посоветовал? Правда, здорово помог бы. Хотя тут к нам отношение, в принципе, нормальное, но твой авторитет… сам понимаешь… Нет, конечно, если тебе время позволит… А устроили нас в гостинице «Салют», это в районе железнодорожного вокзала, — спокойно и недорого, хочешь — присоединяйся.

— Ладно, спасибо, я подумаю. Во сколько вы там собираетесь? И напомни фамилию следователя.

— К восьми часам. А его зовут Алексеем Смородиновым. Леша, молодой еще.

— О, так это совсем скоро? Хорошо, постараюсь быть, там и решим окончательно, привет Пете. — Александр Борисович отключился и спросил у Корженецкого: — А где находится гостиница «Салют»?

Георгий Витальевич взглянул с недоумением.

— Понятия не имею, что у нас есть такая гостиница. А зачем она вам?

— У водителя узнайте, может, он в курсе?

— Коля, — сказал Корженецкий в переговорное устройство, — у нас в городе есть такая гостиница — «Салют»?

— Имеется, Георгий Витальевич, — сразу ответил шофер, — это у вокзала, ну для этих… ну, приезжие, мешочники… Те, что на привокзальном рынке торгуют. А что надо?

— Вы слышали, Александр Борисович? — Корженецкий странным, недоверчивым взглядом уставился на него.

— Угу, — кивнул Турецкий. — Именно то, что нужно. Просто прекрасно. Вот там, вместе со своими коллегами, я и остановлюсь. Мне нет никакого смысла «отсвечивать» в вашем офисе или, скажем, на квартире. Понимаете, почему?

— Нет… — И недоумение, и разочарование — все сразу отразилось в скорбном взоре Корженецкого. Вот уж такого он никак не мог ни понять, ни принять.

— Потому что за вами, наверняка, установлено плотное наблюдение. А для чего, спросите? А для того, чтобы вы не делали глупостей, понятно? Киллер вам не верит. И правильно делает. Вы ж, и на самом деле, его обманываете, позвонив в Москву и встретив сегодня меня. Так зачем же усугублять? А ведь он обязательно сегодня же задаст вам такой вопрос: что вы делали в аэропорту и кого встречали? Что ответите, ну-ка? Но так, чтоб он вам безоговорочно поверил.

— Скажу… — неуверенно начал Корженецкий. — А что встречал своего бывшего следователя. Который мне жизнь в свое время спас. И что вы обещали мне рассказать про…

— Все не так. Абсолютный минус, — прервал его Турецкий. — Объясняю…

Лжекиллеры в Москве и Воронеже, понимал Турецкий, несомненно, поддерживают между собой постоянную связь. Поэтому, если в Москве у Щербатенко уже была встреча со «своим» и Николай Матвеевич вынужден был объяснять тому причину своей поездки в «Глорию», к Турецкому, то об этом уже известно и его партнеру в Воронеже. И тогда информация Корженецкого о встрече с тем же Турецким, но уже здесь, в городе, покажет тем, обоим, что их афера раскрыта. И, чем черт ни шутит, для поддержания, как говорится, собственной репутации, да и для сохранения своей тайны, своего инкогнито, они и в самом деле могут подстрелить одного из фигурантов, наплевав на потерянную часть гонорара. Второй фигурант в таком случае будет просто вынужден расплатиться уже с лихвой. Собственная жизнь и безопасность — дороже. Вот и ищи их потом…

— Я могу с известной долей уверенности утверждать, что еще какое-то, возможно и короткое, время буду для вашего киллера лицом неизвестным. Во всяком случае, я пробовал засечь «хвост», но его, кажется, не было, это хороший знак, хотя вашу достаточно заметную машину настоящему профессионалу слежки совсем нетрудно отпустить, а потом снова сесть «на хвост». Но, будем условно считать, что киллер дал маху. В чем, повторяю, сомневаюсь, такие проколы — для начинающих, чего нельзя сказать о вашем. Но, тем не менее, пока можете говорить, в случае острой необходимости конечно, что встречали покупателя, партнера, черта в ступе — кого угодно, но моя фамилия фигурировать категорически не должна. Если они обо мне узнают, то сразу сообразят — далеко не дураки! — что на них вышли, и тогда их действия для нас с вами могут стать, мягко говоря, непредсказуемыми. Это понятно?

Похоже, не очень. А вот это — плохо.

— Когда была последняя встреча? Или телефонный разговор с ним?

— Да вчера же. И аванс я вынужден был заплатить, я сказал, небольшой, не в нем дело…