Воронежские страдания

Дело в том, что, шантажируя Щербатенко, с одной стороны, и Корженецкого — с другой, господа лжекиллеры — то, что их было не меньше двух, это ясно, и нельзя было исключить, что они могли при необходимости превратиться и в настоящих, гарантии от чего никто не давал! — уже фактически вынудили своих клиентов пойти на уголовное преступление. Потому что, как бы и чем бы, какими бы причинами клиенты потом ни оправдывали свои действия, но они все же «заказали» убийства друг друга. Один даже аванс выплатил, а второй близок к тому. Если тоже не отдал деньги, хотя вряд ли: у него сейчас такой суммы просто нет, а достать со своего, или чьего-то там еще, счета в швейцарском банке не так-то просто. Даже в идеальных условиях. А Щербатенко до этого момента пока очень далеко: не человеку, вчера покинувшему колонию после пятнадцатилетней отсидки, решать такие проблемы в одночасье. Да и не в кубышке деньги зарыты.

Значит, и киллеру, повязавшему своего клиента, волей-неволей придется ждать. Понимает же, что такова объективная реальность. И ее тоже учел Александр Борисович в беседе с Николаем Матвеевичем, когда элементарно успокаивал его. Стресс все-таки. Сидел человек, сидел, про все забыл, и вдруг — на тебе! И вспыхнувшая ненависть тут не помощница.

Вот, учитывая эти обстоятельства, и приступил Филипп Агеев к работе, не забывая при этом держать связь с Головановым, который пока мог, слава богу, справляться один. Но у Севы, помимо чисто охранных дел, имелись и другие проблемы, которые приходилось решать: агентство должно было платить сотрудникам зарплату, обновлять и покупать новейшую технику и прочее, и прочее. Ненавидел Голованов финансовые расчеты-пересчеты, но приходилось. Немного повезло с тем, что новая сотрудница что-то понимала в этих делах и частично разгрузила генерального директора. Но рвалась в сыщики, особенно когда рядом, фактически перед глазами, пример Сан Борисыча, как звали его свои.

А Сева тем временем проклинал собственного клиента, которому несомненно льстило, что рядом с ним постоянно находится этакий, почти двухметрового роста бодигард, невозмутимый, как скала, и подвижный, словно змея. Филя ни в какое сравнение, разумеется, не шел — со своей тщедушной внешне фигурой и «несчастными» ста семьюдесятью сантиметрами. Вот клиент и отпустил его охотно, поскольку, как говорится в старом анекдоте, это не фасон для невесты. Но ведь и Голованов не мог разорваться на две части, вот и приходилось им обоим вертеться, подключаясь по мере сил и к другим делам.

Остальные сотрудники тоже не били баклуши. Алексей Петрович Кротов находился в заграничной командировке — по линии секретной службы МВД, а то выполнял какие-то задания «соседей» — ничего не поделаешь, в двух конторах он «тайно носил» полковничьи погоны. Поэтому и использовали его в «Глории» чаще в роли консультанта, обладающего обширными связями. Хотя он вполне мог дать и оперативникам сотню очков вперед.

Ну и Николай Щербак с Володей Демидовым. Эти тоже чаще всего работали в паре, представляя, как и Сева с Филей, две противоположности — и внешне, и по характерам. А Макс не вылезал из-за своих компьютеров. Вот и вся команда, свободных нет.

Поэтому, рассматривая «поминальник» Турецкого, Филя прикидывал, понадобится ли теперь ему чья-то помощь. Вообще-то, для одного эпизода нужна, это то, что касалось установления подслушивающих устройств в номере Щербатенко. Мог бы, конечно, и сам, но был же в агентстве свой ас — Коля Щербак, который быстро проверил бы жилье также и на предмет других вмешательств со стороны. Наверняка озаботился киллер такого рода техникой, надо же ему знать, с кем разговаривает его клиент!

Один телефонный звонок, и последовал деловой ответ:

— Филя, назначь точное время, и я все сделаю.

На Николае с Володей «висело» давнее дело об исчезновении пожилого человека, и находились они за городом. Значит, надо было точно установить, когда Щербатенко не будет в номере, причем долго, а не пять-десять минут. И познакомиться с горничными.

Эти служащие гостиниц были весьма специфическим контингентом. В большинстве — народ пожилой, к пенсии прирабатывали. Молодежь шла неохотно, и только такая, для которой иная профессия и не светит. Но именно молодежь и, пожалуй, часть женщин среднего возраста горазды на всякие смешочки-интрижки с приезжими и гостями этих постояльцев. Старшие по возрасту чаще всего ненавидели как себя и свою беспокойную работу, так и клиентуру, и контакты с ними было устанавливать чрезвычайно сложно, если вообще возможно.

Тут необходимо отметить один существенный фактор в работе сыщика Агеева. Он, как и Сан Борисыч, весьма положительно оценивал женский пол, но, в отличие от коллеги, совсем не считал себя эстетом в этом вопросе и умел находить практически у любых женщин, кроме тупо ограниченных или зацикленных на ненависти к проклятым мужикам-погубителям, чувствительные струны, на коих можно было сыграть. Не обманывая при этом их надежд и не давая им повода для поползновений на свою личную жизнь.