Воронежские страдания

Тут пришлось объяснить, что само дело, как теперь становится понятным, и выеденного яйца не стоило бы, если бы не два фактора: первый — это само по себе убийство чернокожего человека, и второй — убийство чернокожего иностранца. Случись это с каким-нибудь бомжом или той же бомжихой, и разговоров бы особых не случилось в городе. Такие бытовые, в сущности, убийства, к великому сожалению, стали едва ли не знамением времени. Жизнь человека обесценена, и никуда от этого не денешься. Но в данной ситуации именно случайное убийство неожиданно приобретает едва ли не международный резонанс, ибо кое-кто усматривает здесь удобный повод для дипломатического скандала, а следовательно, и возможность раскачать общественную стабильность, например в регионе, где скоро начнутся очередные предвыборные баталии. Отсюда может проистекать и естественный соблазн у той же оппозиции поиграть проблемами ущемления демократических свобод, фактами грубых нарушений прав человека — кого-то там разгоняли дубинками, и так далее. Ясно, что такое внимание имеет ярко выраженный тенденциозный характер.

И Александр Борисович изложил свои соображения по поводу молодых «быков», которыми, как показывает практика, с успехом манипулируют некие умные люди, сидящие не где-нибудь, а именно тут, в городе, возможно, совсем рядом с губернаторской резиденцией. И в связи с этим те события, которые могут произойти со дня на день, если не с часу на час, в общежитии, заселенном жителями бывших республик Советского Союза, — иностранными рабочими и прочим беспаспортным людом, определенно окажется очередной громкой бомбой, подводящей уже подготовленные умы представителей СМИ к мысли о «государственном» терроризме. Либо укажут на прямую связь государственной власти, в данном случае губернской, с радикальными националистическими силами, готовыми подавить любое проявление здравомыслия и свободы в угоду сохранения данной властью своих откровенных антидемократических позиций.

Получилось немножечко выспренно, но, главное, — по делу, желающий слышать, да услышит.

А затем Турецкий с легкой улыбкой рассказал губернатору о сегодняшнем допросе. Ну и о его положительных результатах, конечно. Встречную улыбку у того, однако, быстро сменила озабоченность.

— Скажите, Александр Борисович, вы не будете возражать, если мы наш разговор продолжим в присутствии некоторых заинтересованных лиц? Причем, может быть, я попрошу вас повторить кое-что из того, о чем вы уже мне рассказывали? Так сказать, ваши впечатления как бы со стороны? В частности, это касается и преамбулы — с этим дипломатом. А то у нас кое-кто, — как-то задумчиво сказал он, — категорически не желает видеть непосредственной связи.

— Нет проблем, — Турецкий развел руками.

И пока они пили с губернатором чай, а Турецкий по его просьбе поведал о «заочной дуэли», вызвав откровенный смех губернатора, которого искренне развеселила эта история, подошли руководители областных управлений ФСБ и милиции. Понятно, силовики — опора и надежда…

Кое-что повторил Турецкий, добавил своих рассуждений и губернатор. Вопрос этот, с его точки зрения, был более чем серьезен. Александр Борисович наблюдал за реакцией. Эфэсбэшник был мрачен и сосредоточен, что-то даже записывал в свой блокнот. Или делал вид. А вот «милиционер», очевидно, не собирался принимать всерьез того, на что особо напирал губернатор. То есть его совершенно не волновали, скорее, раздражали любые разговоры о проблемах неприятия частью городской молодежи присутствия в области гастарбайтеров и вообще приезжих иностранцев, главным образом, из стран Юго-Восточной Азии, как и нарастающие в связи с этим конфликты, результатами которых явились участившиеся митинги протеста и публичные обвинения в национализме, сыплющиеся со страниц демократической печати. Хулиганство — и все, читал Турецкий категорическое заключение в его глазах. Чрезвычайно удобная позиция. А с хулиганством надо бороться исключительно адекватными мерами.

Александр Борисович понял теперь смысл сказанного Смородиновым, когда тот говорил, что после последнего митинга иностранных студентов и выступления нигерийского дипломата перед журналистами милицейского генерала увезли из кабинета губернатора едва ли не с инфарктом. Нет, жив-здоров курилка, ничто его не свалит. Ни губернатор, ни инфаркт. Из чего следует конкретный вывод: те дяденьки, которые руководят «пацанами-скинхедами», прекрасно знают, на кого они могут рассчитывать. Либо — кто опирается на них, обеспечивая поддержку, не исключено, в первую очередь, себе любимому. Поэтому всякие намеки будут восприниматься в штыки…

А интересно, генерал не собирается выдвигать на выборах свою кандидатуру? Впрочем, это был уже вопрос, скорее, риторический, и на кой хрен, грубо говоря, Александру Борисовичу требовался определенный ответ, он и сам не знал.