Воронежские страдания

— А вот это вообще не тема, майор. Ну так я жду? В настоящий момент опасности я для вас не представляю, можете мне поверить. Но оттягивать удовольствие от встречи, полагаю, не стоит.

— Хорошо, я спускаюсь. Но — десять минут, не больше.

— Это уж как вы сами решите…

Филя вышел из проходной наружу и устроился чуть в стороне, на лавочке, которая не просматривалась из вестибюля учреждения.

Охрамков выскочил стремительно и начал оглядываться. Он, конечно же, нервничал, это было видно по его порывистым движениям. Там, на ВВЦ, он был медлительно-спокойным, уверенным в себе, не торопился, но, правда, и исчез ловко, ничего не скажешь.

— Геннадий Александрович! — Филя поднялся со скамейки и помахал ему рукой.

Увидел. Долго смотрел, будто оценивая силы, а потом решительно пошел навстречу. Вероятно, и он поддался общему первому впечатлению при виде Филиппа Агеева, тщедушная внешность которого не вызывала почтения у людей, уважающих в первую очередь солидность и грубую физическую силу. Что поделаешь, внешность обманчива. Сколько анекдотов сложил народ на эту тему! А самонадеянные дураки покупаются по-прежнему…

— Здрасьте, майор, — чуть врастяжку сказал Филя, благодушно протягивая руку навстречу.

Тот чуть усмехнулся с таким выражением, будто увидел, как глупая рыба сама зашла в его сеть, и схватил ладонь своего противника. Но крепко сжать ее, чтобы показать свою власть и удаль, не удалось. Напротив, Геннадий Александрович вдруг почувствовал, что именно его пальцы застряли между зубьями какой-то чудовищной шестеренки, которая в следующий миг просто расплющит их и выплюнет ошметки.

Но заорать благим матом он не успел, Филипп ослабил давление. Даже чуть встряхнул ладонь майора, словно возвращая ей жизнь, и показал глазами на скамейку. Сел сам, на другом конце плюхнулся майор, испуганно прижимая ладонь другой рукой к своей груди.

— Не будем терять времени, да, Геннадий Александрович? — участливо спросил Филя, и тот кивнул. — Вы, естественно, желаете знать, кто я и откуда такой взялся. Излагаю. В наше охранно-розыскное агентство обратился гражданин Щербатенко. Не в агентство вообще, а к конкретному лицу, с которым был хорошо знаком до своей посадки. Именно это лицо и посадило его в свое время. Представляете, каким надо пользоваться доверием у людей, если тобою же отправленный в колонию человек обратился к тебе первому за помощью?

Филя уставился на Охрамкова в упор и дождался-таки, что тот кивнул в ответ.

— Александр Борисович Турецкий, так зовут бывшего следователя, внимательно выслушал Щербатенко и позволил себе усомниться в тех тезисах, которыми вы оперировали в беседе с «клиентом». Все это было, сказал он, очень хорошо придумано, даже с претензией на гениальность, но… К сожалению, вам не повезло: вы не на того, как говорится, нарвались. Проводив Щербатенко, Александр Борисович достал из архива Генеральной прокуратуры бывшее дело об убийстве воронежского водочного магната, без труда вспомнил отдельные детали, ибо сам же и проводил повторное расследование, и, собрав своих сотрудников, то есть нас, предложил рассмотреть примерный план ваших дальнейших действий. Подчеркиваю: ваших, Геннадий Александрович, а не наших — это важно. И, кстати, высказал предположение, что в ближайшие часы к нам в агентство должен будет позвонить и Корженецкий. Что и произошло буквально полчаса спустя. После этого, сами понимаете, картина полностью прояснилась. И дальнейшие ваши действия уже проходили отчасти под нашим контролем. Турецкий выехал по своим делам в Воронеж, где попутно занялся и проблемами Корженецкого, с которым уже начал работу ваш партнер.

Филипп посмотрел на явно сникшего Охрамкова, боль в руке у которого уже прошла, но зато заметно усилилась боль душевная, которая так быстро не пройдет и не сравнится ни с какой физической, — это было отчетливо видно со стороны. Ничего, подмигнул ему ободряюще Филя, то ли еще будет!

— Итак, к чему мы пришли? Пока с вашей стороны следовали угрозы, выдвигались предложения пересмотреть «заказы», предлагались различные, «робингудовские» вариации благородной мести, события не выходили за пределы мелкого мошенничества. Надеюсь, в этом пункте вы со мной согласны?

Охрамков слегка поиграл бровями, пожимая неопределенно плечами и показывая, что он хотя и не разделяет этой точки зрения, спорить пока не собирается.