Воронежские страдания

— Я хочу сказать, Александр Борисович, что у меня накопилось много вопросов именно к вам, поскольку, если вы помните, был уверен, что у вас ничего не получится. Но правы оказались вы, и, тем не менее, спрашивать у вас я ничего сейчас не буду — совсем не по той причине, о которой вы могли бы и сами догадаться. Больше скажу, я уже и не хотел в последнее время возвращаться к старому, но неожиданно возникло новое дело, которое напрямую задевает меня. И я вспомнил, что именно вы тогда, в Воронеже, в отличие от ваших коллег, повели себя по-людски и не требовали крови. Что заработал, то и получи. Я запомнил, а потом и понял — свободного времени для этого у меня было больше чем достаточно.

— Это меня утешает, — стараясь говорить спокойно, отреагировал Турецкий.

— Не торопитесь, — тот как будто усмехнулся. — Вот в связи с этим новым делом, которое неожиданно обвалилось на меня, я и хочу договориться с вами о встрече. За свое здоровье можете не опасаться.

— А я и не опасаюсь. Время вот только позднее… несколько. Вам не кажется?

— Извините, у меня другого не было, — совсем не извиняющимся тоном сообщил Щербатенко. — За горло взяли. Так как нам «забить стрелку»?

— Вы что, в самом деле прямо сейчас собираетесь?

— Нет, зачем? Срок отпустили. Можно утром. Мне сказали в прокуратуре, что вы там больше не работаете.

— Однако же вы меня нашли?

— Ну… нашел. У вас, Александр Борисович, хватает своих «крестников». Это даже лучше, что вы теперь в агентстве. А то я ваших, прокурорских, и на дух не переношу, нет…

— А вы можете кратко изложить мне суть проблемы, Николай Матвеевич? Чтоб я понял, нужен вам или нет. И не пустой ли наш ночной разговор?

— Да я так соображаю. Раз вы Жорку тогда отстояли, хотя никакой надобности в том не было, сука он и был и остался, то теперь самое бы вам время установить справедливость и узнать, какой он падла. А я предлагаю оплатить вам эти ваши старания. Давайте договоримся.

— Туманно, но… кажется, я что-то улавливаю. Вы что же, получили от него угрозы? Ультиматум? Он все еще не успокоился за прошедшие пятнадцать лет? Хочет отомстить за свой страх?

— Ну, думаю, вроде того… Пришел тут один. Наняли его, заказали меня. А он предложил переиграть «заказчика». В общем, надо встретиться и перетереть этот базар.

«О как! Действительно — Щербатый!..» А тот, было видно, и не сомневался в том, что Турецкий уже согласился встретиться с ним, а сейчас тянет, чтоб просто набить себе цену. У Александра Борисовича было иное мнение.

— Ну хорошо. Если вы, Николай Матвеевич, считаете такую встречу необходимой для себя, — я повторяю: для себя, а не для меня, как вы должны понять, — то я готов пригласить вас завтра утром в наше агентство, где мы и смогли бы поговорить без посторонних, — подчеркиваю. Если согласны, запишите адрес.

— Не-а, в агентстве у вас мне делать нечего. Лучше кофейня какая-нибудь… У вас там, рядом, на «Фрунзенской», мне сказали, есть какая-то забегаловка. У хачиков… Вот и давайте. Я жду в десять утра.

Вот так — безапелляционно и наплевательски. Он что, все еще мнит себя хозяином жизни? И даже знает, где следователь проживает? «У вас там, рядом!» Ничего себе!..

Да, есть на углу армянский магазинчик с небольшой кофейней при нем. Кофе, кстати, вкусный подают, с национальными сладостями и выпечкой, Нинка туда бегать любила, когда еще в нашу школу ходила. А Ирка дрожала: Комсомольский проспект, сумасшедшее движение, как бы со слишком самостоятельным ребенком чего ни случилось… А та — в ответ: «Родители! Не морочьте голову своему дитю! Займитесь собственными делами!» В Англии теперь «ребенок», колледж заканчивает. Совсем самостоятельная девушка…

Нет, не любил такие варианты Турецкий.

— Значит, так. Вам требуются от меня совет и помощь, хотя я так и не понял, какие конкретно. Что вы хотите узнать? Принять предложение киллера и оплатить убийство заказчика? Или отказаться? Словом, выясните, что вы хотите и приходите завтра в агентство. Если нет такого желания, спокойной ночи, — сухо сказал он, но трубку не бросил. На всякий случай, мало ли? Да и обострять отношения с недавним «сидельцем» тоже не было никакого резона. Ирка-то — непослушная и беспечная мадам, а кто знает, что у этого хрена теперь на уме?..

— Ну ладно, давайте запишу адрес, — неохотно ответил Щербатенко и, помычав в трубку, как бы повторяя за Турецким адрес сыскного агентства «Глория», «угукнул» и отключился, — не прощаясь и не уточняя времени. Очевидно, имел в виду все те же десять утра.