Воронья душа. Том 2

Мы обернулись к Владыке Ада: он стоял за нашими спинами, одетый в красивый черный камзол, расшитый золотыми, поблескивавшими в лучах солнца нитями. На его красивом лице застыла ухмылка.

— Опять ты! — холодно бросил лекарь моему покровителю.

— Собственной персоной. Как видите, я даже принарядился, ведь нам есть, что праздновать, — все с той же ухмылкой ответил ему Люцифер. — Сильвия ждет ребенка, а ты отдашь половину своей жизни. Не так ли, Эванс?

— О чем он? — обернулась я к своему другу. Слова Люцифера заставили меня почувствовать непонятную тревогу. — Зачем и кому ты собираешься отдать половину своей жизни?

— Я уже говорил тебе: есть лишь один способ воскресить Астрид… Но, чтобы вырвать ее душу из плена камня, ему требуется жертва… Половина жизни, отданная ему добровольно, — серьезным тоном ответил мне Эванс и вновь перевел взгляд на Астрид.

— Честный обмен. Так, что, Эванс, готов ли ты отдать… — послышался насмешливый голос Люцифера.

— Да! — грубо перебил его Эванс, и, прежде чем я успела бросить хоть слово, он положил свою ладонь на пульсирующий камень и твердо произнес: — Я добровольно отдаю половину жизни, начертанной мне богами, а взамен забираю жизнь Астрид!

Через долю секунды Астрид резко открыла глаза, а из ее рта полилась морская вода. Она жадно захватывала воздух в свои легкие и, вцепившись пальцами в Эванса, кашляла и хрипела, а ее тело сотрясалось, как от судорог.

— Астрид! Моя глупая, упрямая Астрид! — громко прошептал лекарь, обнимая девушку, и я поняла, что мы с Люцифером были явно лишними в этой трогательной и страстной сцене.

— Эванс! Я не знаю, что произошло! Я вдруг оказалась в воде, я не могла дышать… — зарыдала Астрид, пряча свое лицо на груди возлюбленного.

— Это позади… Все плохое позади! — поспешно перебил ее Эванс. Он прижимал девушку к себе и гладил ее мокрые темные волосы.

— Пойдем, — настойчиво сказала я своему покровителю и, взяв его за руку, направилась к замку.

Когда мы оказались у высоких стен замка, Люцифер потрепал меня по щеке и сказал:

— На этом я покидаю тебя, дитя мое. Всегда помни, что ты не одна. Береги своего ребенка, а я буду беречь вас обоих. — Он вдруг покрылся огнем и через мгновение исчез, оставив после себя лишь едва заметный запах дыма.

Скрывшись в своей комнате, я легла на кровать и, устремив взгляд в потолок, размышляла об увиденном.

Эванс и Астрид любят друг друга, и, думаю, теперь они отбросят в сторону гордость и вновь будут парой. А ведь они подходят друг другу: она — непредсказуемая и странная, он — глубокомысленный и серьезный. Он пожертвовал половину своей жизни ради ее спасения, и это говорит о том, что его любовь к ней не просто влечение или привычка, а что-то невероятно глубокое, прекрасное, светлое… То, что никогда не испытаю я.

«Но я уже люблю своего малыша. И эта любовь матери к ее ребенку превосходит все виды любви в мире. Так что мне точно не стоит печалиться оттого, что я никогда не обрету любовь к мужчине, — улыбнулась я своим мыслям и невольно положила ладонь на живот. — Мне все равно, сын ты или дочь — ты мое сокровище, и никто и никогда не отнимет меня у тебя, и тебя у меня, мое благословенное дитя!»

Вечером в мои покои робко постучалась Астрид. Она желала побеседовать со мной и также принесла мне ужин, который приготовила для нас, своих гостей, хозяйка дома Эддер. Мы с Астрид обнялись, сели на кровать и поделились друг с другом своими воспоминаниями о том, что случилось после того, как мы взошли на злосчастный корабль «Эсфе». Она призналась, что, с того момента, как мы взошли на это судно, ее память «как отшибло», и она пришла в себя лишь на песчаном пляже рядом с Эвансом. Камень, спасший ее жизнь, она купила у очень темных личностей в тот день, когда мы побывали в том маленьком городке, где обитали Альвисс и «Топор Мертвеца». Сколько или чем она заплатила за это сокровище, Астрид не сказала, а я не желала и не имела права спрашивать ее об этом.

— Эванс принес большую жертву, которую я никогда не сумею ему восполнить, — тихо сказала она, покидая мою комнату.

— Он принес ее добровольно. Никто и ты тоже не заставляла его сделать это, — ответила я, все же понимая, что должна была сейчас чувствовать эта девушка, невольно забравшая так много дней жизни ее возлюбленного.

— Да. Будь я на его месте, сделала бы для него то же самое, — грустно улыбнулась Астрид. — Но сам хитрец говорит, что еще успеет пожить. Маги живут долго, знаешь ли.

— Я рада это слышать. И я рада твоему возвращению, — тоже улыбнулась я, желая подбодрить ее.

— Куда мы теперь? Убивать первого урода? — поинтересовалась она, открывая дверь и выходя в коридор.

— Да, но сперва нам всем нужно немного отдохнуть и прийти в себя, — подтвердила я, нарочно скрыв от нее то, что сегодня ночью я и Эванс пойдем убивать первого Стража. Правда, сам лекарь об этом еще не знает. Я желала бы справиться одна, но именно Эванс мог использовать «Топор Мертвеца», а без него мне не справиться. Брать на битву Астрид я не желала: все-таки, она едва-едва очнулась от долгого сна.