Воронья Кость

— Я нашёл путь сквозь гору.

Он замолк, перевёл взгляд с Орма на Воронью Кость и облизал сухие губы.

— За ней нет снега, вообще нет.

Орм взял с собой Финна и Мурроу, оставив командовать Кэтилмунда и Хальфдана, на случай если он погибнет. Воронья Кость взглянул на двух мрачных воинов Орма, и на своих собственных, на скальда, у которого дрожали губы, на решительного священника и мрачного и напуганного Клэнгера. Олаф прошагал по скользким чёрным камням, грязи и лужам, навстречу ветру, который внезапно вырвался и взвыл откуда-то изнутри, сомкнув за их спинами вонюче белое облако дыма.

Ход за расщелиной вёл направо, Клэнгер поднял руку, и все замерли на полушаге. Воронья Кость понял, что рыжая сука пошла вместе с ним и, поскуливая, уселась рядом. Он совсем не хотел оборачиваться, чтобы увидеть сзади Берлио, потому что ему пришлось бы приказать ей вернуться, и Олаф знал, что она начнёт перечить.

— Вот здесь я увидел свет, — сказал Клэнгер. И подумал, что, должно быть, это выход.

— А ты не подумал, куда эта мысль заведёт твои ноги? — спросил Мурроу.

— Cogitationis poenam nemo patitur, — произнёс Адальберт и посмотрел на Воронью Кость.

— Сейчас не время для уроков, — прорычал в ответ Олаф, и священник, изображая покорность, вежливо кивнул.

— Никто не может понести наказание за мысли, — перевёл Орм, мягко взглянув на Воронью Кость, который решил, что эти две издеваются над ним, и ответным взглядом дал понять, что ему это совсем не по нраву.

— Я просто перевёл Финну, — вежливо ответил Орм. — Он не любит, когда при нём говорят что-то непонятное.

Ухмыляющийся Финн подтвердил это кивком.

— И что же дальше? — спросил Воронья Кость в повисшей затем тишине. — Вы все останетесь здесь, пойдёте назад или отправитесь со мной?

Клэнгер, задетый замечанием Мурроу, словно разозлённая собака, проревел:

— Мои ноги подчинились мысли, о которой ты говорил. Идите за мной.

Затем он замолк и криво улыбнулся великану-ирландцу.

— И не верьте тому, что услышите и тому, что увидите.

Кровь застыла у них в жилах, и Финн, проклиная Клэнгера за загадку, которую он им загадал, уже ступил в облако клубящегося пара, прежде чем кто-либо попросил Клэнгера выразиться яснее.

Вороньей Кости казалось, что ветер, принеся вдобавок тепло и зловоние, скорбно застонал и прокричал чаячьими голосами. Мурроу покрепче сжал рукоять топора и скосил глаза на Орма, который в ответ вопросительно поднял бровь, будто подбадривая его вступить в облако дыхания огромного спящего дракона.

А затем все они шагнули за белый дым и внезапно увидели ряды насаженных на шесты кричащих голов, злобные глаза смотрели на них, зубастые рты открыты, остатки волос свисали на то, что когда-то было лицами. Головы кричали на них, так что все застыли от страха и слегка присели, — кроме жёлтой суки, она рванулась вперёд, зарычала и залаяла. Клэнгер стоял впереди, ничуть не боясь, наслаждаясь местью за то, что его отправили сюда первым. А затем, он рассмеялся и ударил по одной из голов, она соскочила с деревяшки и подкатилась к ним. Собака с лаем погналась за ней.

— Когда я увидел их в первый раз, то обделался, — признался он. — Но потом я бросил камень в одну из голов, и ничего не произошло, тогда я подошёл поближе и внимательно рассмотрел их.

Он дал знак остальным сделать то же самое, и Финн прикоснулся остриём своего римского гвоздя к одной из ужасных оскалившихся голов, оказалось, что плоть всё ещё держится на кости, развеваясь на ветру чёрными ошмётками. В затылочной части черепа зияли три дыры, и Клэнгер закивал, когда заметил, что остальные сообразили, в чём дело.

— У всех голов точно такие же дыры, — сказал он и рассмеялся, глядя на их хмурые лица.

— Забавная вышла шутка, — печально ответил ему Финн. Через три отверстия в каждой голове ветер гнал горячий воздух, а со стороны казалось, будто головы кричали. Толковая идея, будто кто-то додумался залаять, притворяясь сторожевой собакой, и по той же самой причине.

— Это северяне, — сказал Воронья Кость, подзывая жёлтую суку именем Виги. В конце концов, он схватил её за холку и оттащил прочь, потому что не очень хорошо терзать недавно убитых.

— Друзья этих несчастных точно не стали бы смеяться над этой шуткой, — добавил он.

— Хорошо сказано, — сказал Орм, и на мгновение между ними вспыхнула искорка теплоты, словно отголосок того, что было когда-то. Финн и Мурроу опустились на колени и осмотрели ужасные черепа, как будто пристально изучали деревянные кубки, сделанные на токарном станке. Показалась Берлио, зажав ладонью рот, и Финн взглянул на неё.

— Проваливай, женщина, — проревел он. — Тебе здесь не место.

— Норны вплели её в это дело, — резко ответил Воронья Кость. — Пусть сами и распарывают.