Воронья Кость

— Король Аун, — произнёс Од, его слова прозвучали в этом тёмном призрачном месте, будто в бассейн с неподвижной водой швырнули камень, Эрлинг с Гудрёдом даже вздрогнули от неожиданности. Гуннхильд хихикнула, словно мотылёк прошелестел крыльями.

— Умный, красивый мальчик, — пробормотала она. — Да уж, король Аун состарился, владея топором. Он не был воином, трудно было представить менее достойного короля, чем Аун, из тех, кто обладал Дочерью Одина. Но Аун был хитер и заключил сделку с Локи, который сейчас зовётся дьяволом в кошмарах последователей Христа. Король должен был принести в жертву одного сына за возможность один раз откусить от яблок Аудун. Эти чудесные яблоки даруют богам молодость, и один укус добавил Ауну целых десять лет. Девять из десяти сыновей Ауна были убиты Дочерью Одина на жертвенном камне, но последний, десятый сын, прикончил годи и сбежал. В конце концов, Аун умер дряхлым стариком, пуская слюни как младенец, его кормили с ложки, и все, кто был с ним рядом, ненавидели его.

— Я возьму пять кораблей, — решительно произнёс Гудрёд, когда она умолкла. — Я отплыву сейчас, пока лёд не сковал Бьярмланд.

Возможно, нам удастся добраться туда, печально подумал Эрлинг, но льды затрут нас, и может быть, мы никогда не вернёмся. И всё это из-за железки на палке, от которой владельцу одни беды.

— Шесть кораблей, — отозвалась Гуннхильд. — Ты возьмёшь меня.

Долгое время висела тишина, наконец, Гудрёд вздохнул.

— Это долгое путешествие, нас ждут стужа и опасности, — сказал он. — Зима застанет нас на крайнем севере. Хорошо, если нам повезёт, и мы доберёмся до Есваера, который и в лучшие времена был захолустной дырой. Хакон-ярл, правитель Норвегии, скорее всего, тоже охотится за Дочерью Одина, я уверен, что тот монах сбежал в Норвегию. К тому же, грядёт полярная ночь, которая длится полгода, и пережить её будет очень нелегко.

Эрлинг подумал, что длинная полярная ночь не особо беспокоит такую, как Гуннхильд. Она пошевелилась и снова явила лицо в тусклом свете. Её глаза казались чёрными, словно глазницы в черепе, и в этот момент смятения Эрлинг почувствовал, что она читает его мысли.

— Тот самый монах задумал большую хитрость, — сказала Гуннхильд, её голос прозвучал резко, как будто звук топора по корабельным доскам. — Раз уж ты заговорил о монахах, — ты не прикончил того монаха острове Хай, не так ли? Того самого, который прочитал тебе послание.

Гудрёд заморгал и пошевелился, а затем развёл руками.

— Я должен был устроить там бойню... — начал он, и его мать снова цыкнула, это прозвучало словно крик, и он замолчал.

— А теперь кто-нибудь ещё узнает, что нацарапал монах, — заметила она и отступила во тьму, затем раздался глубокий вздох, напоминающий последнее дыхание. — И этим кто-то может оказаться сын Трюггви.

— Тот самый мальчишка, — её голос налился злобой, чернее, чем тьма. — Ублюдок Астрид. Ты должен был прикончить его, когда убил его отца, и покончить со всем этим выводком.

— Но ведь он ещё даже не родился, — оправдываясь, сказал Гудрёд, и она зашипела на него, как змея, от чего Эрлинг съёжился.

— Значит, тебе нужно было убить его мать.

Пения трэллей больше не было слышно. Эрлинг нетерпеливо взглянул туда, где, по его мнению, должна быть дверь, которая вела к свету, в мир людей.

— Ты хорошо научился играть в игру королей на клочке ткани, сын мой, — ухмыльнулась Гуннхильд, — но не в жизни. Саамы хранят Дочь Одина, и ты нужен мне чтобы забрать её у них.

Никто не произнёс ни слова; мгновения проскрежетали, словно когти по сланцу, пока Гуннхильд не вздохнула.

— Ступайте, — вдруг сказала она. — Мне нужно поработать.

Эрлинг сорвался с места, не нуждаясь в уговорах, и даже не задаваясь вопросом, какую работу она имела в виду. Снаружи он вдохнул полной грудью солёный морской воздух и зажмурился от бликов солнца на волнах.

Од неторопливо вышел последним, меч болтался в кольце на его на поясе. Он остановился и зевнул, посмотрел на Гудрёда, который стоял, нахмурив брови, мрачно глядя на море невидящим взглядом.

— Зачем тебе этот топор? — спросил мальчик. — Ведь он приносит недостойному владельцу смерть. Если даже твой отец не был достоин, кто заставил тебя думать, что ты заслуживаешь его?

Эрлинг мысленно простонал. Мальчишка всегда задавал неудобные вопросы в лоб, и Эрлингу никак не удавалось отучить его. Гудрёд вздрогнул и медленно обернулся.

— Моя мать, — ответил он.

Од поджал губы, оглянулся назад, откуда они вышли, и кивнул.

Глава 10

Остров Хай (Айона, Гебридские острова), прошло немного времени...

Команда Вороньей Кости

Они высыпали на берег в месте, называемом Порт Коракл, здесь была неплохая галечная бухта с обжигающе ледяной водой. Воронья Кость с большим отрядом отправился на самую высокую точку острова, скорее холм; Мурроу сказал, что он называется Карн-Кул-ри-Эйриин или Холм-Спиной-к-Ирландии, — там дул сильный ветер, выжимающий слезы из глаз.