Воронья стража

Я отвел взгляд. Должно быть, у некоторых произошедших за последнее время событий причинно-следственная связь была иная, нежели я предполагал. Именно на это намекал шотландский родственник тауэрского затворника. Королева, услышав имя старого знакомца, едва заметно вздрогнула и молча, жестом руки отослала прочь ни живого ни мертвого шкипера. Похоже, это молчание подействовало на него сильнее самых заковыристых вопросов.

– Ваше величество! – поворачиваясь уже в дверях, вновь заговорил он. – Но ведь я же сказал этим господам, где вы есть. А мог бы скрыть!

Молчание Дианы-Вирджинии было ему ответом.

Копье горяшее – знак для всех!
Шотландия, слушай меня! —

выпевал зычный голос на гэльском диалекте.

Сэр Джон Мак-Кэй влезает в доспех,
сэр Джон седлает коня…

Гордо звучали слова древней шотландской песни. Мы с Лисом стояли у фальшборта, наблюдая, как появляются по берегам Темзы недавно оставленные пейзажи сельской Англии.

Со двора выезжает сэр Джон Мак-Кэй
С дюжиной молодцов
Словно молния меч в его крепкой руке,
И отвагой горит лицо
Пой, волынка, радуй честной народ —

грянуло припев многоголосье луженых шотландских глоток.

Над горами песня моя звени
Ведь покуда не выбит Мак-Кэев род,

Шотландию не пленить!

Шотландию не пленить! —

разом грянули все семьдесят пять дюжин подчиненных капитана Элфингстоуна.

– Да ты не волнуйся! – успокаивал меня Лис. – Шо ты трусишься, как дьякон в синагоге! Все сделаем по-тихому. “Вепрь” швартуется поблизости от Темз-стрит. Вот это чудо в клеточку, – Сергей кивнул на голосистых певунов, – высаживается на берег и, распугивая народ криками “Слава королеве!” и нежными трелями волынок, марширует к замку Бейнард. Поскольку Стюартиха – шотландская королева, то все решат, шо так и надо. Главное – улыбаться от уха до уха и орать дурными голосами шо-нибудь поздравительное. А это они умеют! Слышишь, как душевно выводят!

Со двора выезжает сэр Джон Мак-Кэй,
Словно молния меч в руках
Там на речке Твид, шотландской реке,
Собирает король войска.
“Я с врагами клинок свой скрестить не прочь,
Я защитник родных границ.
Но уж если не спать в непроглядную ночь
То, конечно, в шатре у девиц”
Пой, волынка, радуй честной народ. —

вновь затянули бравые потомки стойкого защитника независимости горной страны.

– Как выводят, как надрываются! Одно слово – горцы! Буквально – грузинский народный хор шотландской песни! – покачал головой тонкий ценитель многоголосого пения. – Так вот, ворота в Бейнарде будут открыты, это без вопросов. Там в честь свадьбы на шару наливать должны. Англичане, знаешь ли, народ серьезный. Выпивка – дело святое! Это тебе не государственный переворот. Если не отставиться по поводу свадьбы, могут и морду набить!

Я усмехнулся. Рассказывать мне о нравах англичан – было в этом что-то от типичного славянского всезнайства!

– Так шо в замок мы войдем, а дальше, как обычно, с шутками и прибаутками снимем охрану и обеспечим высадку стрельцов. Дальше я служу обедню. – Лис молитвенно сложил руки перед грудью. – Ну, ты понял? А ты, как водится, во всю мочь командуешь парадом.

Услышь нас сейчас кто-нибудь со стороны, вряд ли он смог бы догадаться, о чем вообще идет речь. Но такая возможность ему бы не представилась, поскольку слитный хор шотландцев без малейшего стеснения оглашал берега Темзы глубоко патриотическим:

А с утра англичане пришли гурьбой,
Слишком поздно труба трубит.
И король Шотландский кинулся в бой,
Но, к несчастью, был разбит.
А сэр Джон, позабыв нацепить штаны,
Англичан мечом своим бьет.
Никогда не видать вам моей спины,
И того, что пониже ее!

Я невольно усмехнулся столь игривой трактовке исторических событий, но после непременного припева последовали очередные откровения.

И рука была твердой, и меч остёр,
И… усы наводили страх.
Так сэр Джон Мак-Кэй отстоял шатер.
Англичане повержены в прах.
“Будьте все с Мак-Кэем моим равны!” —
Короля прозвучал приговор,
И с тех пор не носят в сраженьях штаны
Дети Шотландских гор!