Воронья стража

– Да, я уж заметил! – кивнул Лис. – Короче, трюк следующий. Возы будет сопровождать стража из лондонской городской милиции. Но только до Клоптонского моста. Это близ Стэнфорда. У моста – граница графства. За нее они без специального королевского указа и решения городской макушки идти права не имеют. За мостом возы должен подхватить конвой местного бейлифа. И я как раз везу… – Сергей сделал паузу, вновь придавая лицу загадочный вид. – Ну, в общем, не важно кому приказ – подогнать через десять дней людей к этому самому месту.

Из левого сапога Конана Вар-Вара появился пакет с крестом и мечом лондонского магистрата на печати.

– Вот он!

– И что же мы? – напряженно спросил не на шутку встревоженный атаман. – Полторы сотни нам и подавно не перебить!

– Ты правильно оцениваешь обстановку, дружаня! – ободрил его лукавый советчик. – Ты буквально прирожденный стратег и – не побоюсь этого слова – тактик! Но никакого второго отряда не будет!

– Как так? – стараясь проникнуть в суть нашего замысла, удивленно поинтересовался валлиец, явно польщенный заковыристым комплиментом.

– Да очень просто! Конвой, который будет ожидать жирного бобра по ту сторону Эйвона, должен собрать ты! И ты же должен его возглавить! Усек идею?

– Но если я пошлю человека домой, то…

– То кругом-бегом, пока он доберется, пока твои люди штаны подвяжут, пока сюда дошкандыбают, останется только им рассказать, какой сладкий кус мимо рта проскочил! На фига тебе щемиться за семь верст киселя хлебать? Леса и здесь полны всякой шушвали.

– Но они не пойдут! – усомнился разбойник. – Уж во всяком случае, не захотят, чтобы я у них верховодил!

– Ап Додд! Ты меня удивляешь! Ты еще скажи, что собираешься делиться со всем этим низкородным сбродом, который на дороге больше побирается, чем грабит! Нам необходимо семь-восемь десятков человек, способных в нужный момент нацепить доспехи и, выстроившись в две ровные шеренги, прикинуться легальными конвойниками. Понты делов! Железо я обеспечу! А кто не с нами, тот против нас! Ну а кто против нас, тому самое время уладить свои дела с Главным! – Лис жестом фокусника достал еще один пакет из второго сапога. – Все на мази! Твое дело прошерстить здешние чащи и насобирать голоты. Да такой, шобы потом с ней было не жалко расстаться.

– Но ведь они не захотят!

– Всякое бывает! Некоторые, может, и не захотят! – развел руками Лис. – Но ты нам о таких птичкой насвисти – где они прячутся. А я на них своих псов спущу. Не боись, песики у меня серьезные! По-нашему, правда, бормочут слабо, но зато рубятся – чертям тошно!

– Но…

– Но кто-нибудь может нас опередить?! – не давая вставить слово собеседнику, наседал д'Орбиньяк. – И в этом ты прав – может! Но тут уж твоя, забота. Подсуетиться, чтоб эти кто-нибудь нас не обскакали. Сам понимать должен, голым задом райских врат не выбьешь. Рыбу я тебе подгоню, а сети забрасывать уж как-нибудь ручками потрудись! Улов знатный, расстараться надо!

Лицо Ферджюса ап Додда приняло задумчивое выражение. Его кельтский ум, невзирая на всю суровость и жестокость, порой доходящую до свирепости, продолжал оставаться поэтически возвышенным и склонным к волшебному восприятию мира. Как и сотни лет назад, во времена могущественных друидов и вдохновенных бардов, он внимал неясному томительному зову сердца. А оно толчок за толчком подвигало его то ли куда-то за море, то ли в драку. Неясный этот зов во все века был куда важней для каждого валлийца любых меркантильных расчетов скаредного лондонского Сити и соображений благочинной умеренности широв [23].

– Туддры заплатят мне за серебряный венец Гвендайн! – выходя из задумчивости, воскликнул Ферджюс ап Додд с неожиданным воодушевлением.

– Тише, враг подслушивает! – шикнул на него осторожный подельник. – Туддры – они такие! Они заплатят! – в тон джентльмену с большой дороги вторил Лис, не забывая при этом осведомиться на канале связи:

– Капитан! Шо он буроват? Кто кому за шо заплатит и где в этот момент будем мы?

Туддрами в Северном Уэльсе величали Тюдоров. О серебряном венце Гвендайн, впрочем, как и о золотом, если такой имелся, к моему стыду, я ничего сказать не мог, но к успеху затеянной нами операции это, вероятно, отношения не имело.