Воронята

Он стал распространяться о непредсказуемости исторических документов, но Ганси почти не слушал, пока старик не сказал:

– Я думаю попытать удачи в Локайере. Дам знать, что получится.

– Прекрасно, – ответил Ганси. – Я вам так благодарен.

– Передай привет матери.

– Обяза…

– Хорошо, что у тебя, в твоем возрасте, есть мать. Когда мне было примерно столько же, сколько тебе, моя мать пала жертвой британской системы здравоохранения. Она прекрасно себя чувствовала, пока ее не госпитализировали с легким кашлем…

Ганси вполуха выслушал хорошо известную ему историю о том, как государственные врачи не смогли вылечить у матери Мэлори рак горла. Мэлори был довольно бодр к тому моменту, когда разговор закончился.

Ганси ощутил дух погони; ему нужно было с кем-то поговорить, пока ощущение незавершенных поисков не пожрало его изнутри. Адам подошел бы больше, но, скорее всего, сейчас бодрствовал только Ронан, который попеременно то страдал от бессонницы, то спал как медведь.

На полпути к комнате Ронана до Ганси дошло, что там пусто. Стоя в темном дверном проеме, он окликнул друга шепотом, а затем, не получив ответа, повысил голос.

В комнате Ронана не следовало рыскать, но Ганси все-таки это сделал. Он дотронулся рукой до кровати и убедился, что она не застелена и холодна, а одеяло стремительно отброшено набок. Ганси кулаком постучал в запертую дверь Ноя, другой рукой судорожно набирая номер Ронана. Раздалось два гудка, потом отозвался автоответчик: «Ронан Линч…»

Ганси на полуслове оборвал записанное сообщение, чувствуя, как колотится сердце. Он долго спорил с самим собой, прежде чем набрать другой номер. На сей раз ответил голос Адама, хриплый спросонок и осторожный.

– Ганси?

– Ронан пропал.

Адам молчал. Дело было не просто в том, что Ронан исчез, но и в том, что он исчез после драки с Дикланом. Однако из дома Пэрришей было не так просто выйти посреди ночи. Если бы Адама застукали, остались бы физические последствия, а погода уже стояла слишком теплая для длинных рукавов. Ганси чувствовал себя последним гадом оттого, что просил Адама об этом.

На улице высоким пронзительным голосом закричала какая-то ночная птица. Маленькая копия Генриетты в потемках смотрелась жутковато, оловянные машинки на улицах выглядели так, как будто только что остановились. Ганси всегда казалось, что после наступления темноты в его игрушечном городке могло случиться что угодно. По ночам Генриетта казалась волшебной. А магия – чем-то потенциально очень страшным.

– Я посмотрю в парке, – наконец произнес Адам. – И… э… наверное, на мосту.

Адам отключился так быстро, что Ганси не сразу отследил конец разговора. Он прижал пальцы к векам, и в этой позе его нашел Ной.

– Ты пойдешь искать? – спросил он.

В желтом ночном свете он казался бледным и почти бесплотным; тени у него под глазами были темнее обычного. Не столько Ной, сколько намек на Ноя.

– Поищи в церкви.

Ной не предложил присоединиться, и Ганси его не звал. Полгода назад, единственный раз, когда это было критически важно, Ной обнаружил Ронана в луже собственной крови, а потому был избавлен от необходимости впредь отправляться на поиски. Ной не поехал тогда вместе с Ганси в больницу, а Адама застукали, когда он пытался выбраться из дому, поэтому с Ронаном, когда его штопали, был только Ганси. Это случилось давно, но опять-таки, времени не существовало.

Иногда Ганси казалось, что его жизнь состоит из десятка часов, которые он никогда не сможет забыть.

Натянув куртку, он вышел на холодную парковку, залитую зеленоватым светом. Капот машины Ронана был холодным, значит, никто на ней недавно не ездил. Куда бы ни отправился Ронан, он пошел пешком. Церковь, со шпилем, залитым тусклым желтым светом, стояла в пределах пешей доступности. И «Нино» тоже. И старый мост, под которым быстро неслась река.

Ганси двинулся вперед. Рассуждал он логически, но сердце-предатель билось с запинками. Он не был наивен и не питал иллюзий, будто найдет Ронана Линча, которого знал до смерти Ниалла. Но Ганси не хотел и потерять того Ронана Линча, которого знал теперь.

Несмотря на яркий лунный свет, вход в церковь святой Агнессы терялся в темноте. Слегка дрожа, Ганси положил руку на массивное железное кольцо на двери, подумав, что, может быть, церковь заперта. Он был в церкви святой Агнессы только раз, на Пасху, когда их пригласил младший брат Ронана, Мэтью. Ганси в жизни не подумал бы, что человек вроде Ронана способен прийти сюда посреди ночи. Строго говоря, Ронан вообще не выглядел как тот, кто ходит в церковь, однако все братья Линчи каждое воскресенье посещали службу. В течение часа они сидели бок о бок на скамье, в то время как даже за столом в ресторане не могли встретиться друг с другом глазами.

Миновав черную арку входа, Ганси подумал: «Ной хорошо умеет искать». Он надеялся, что Ной не ошибся насчет Ронана.