Вороний глаз

Никита Орлов Вороний глаз

Я проснулся из-за звона будильника. Сел в кровати. Было только семь часов. На маленьком экране будильника светилась противное слово «Monday». Пришлось встать.

Заварив чашку крепкого кофе, я выпил его прямо так, без молока и сахара. Через пять минут меня уже не клонило ко сну. Выйдя на улицу, я вдохнул свежий, бодрящий запах свежескошенной трав, еловой хвои и смолы. Дом у меня был загородом, поэтому выезжать на работу надо было рано, за час до начала рабочего дня.

Чёрный кабриолет гладко ехал по дороге. Мотор работал очень тихо, и вокруг был слышен щебет птиц, завывание прохладного ветерка и шуршание листьев. День обещал быть ясным и солнечным.

Внезапно прямо надо мной, на небе, в один миг образовалась громадная грозовая туча. Вспыхнула молния, и дождь полил непрерывным потоком. Я тут же пожалел, что автомобиль мой с открытым верхом. Я уже отъехал достаточно далеко, и возвращаться обратно не хотелось.

…Машина не сдвинулась с места, когда я нажал на газ. Я провернул ключ зажигания. Снова ничего. Кажется, мотор заглох. С чего бы это?

После десятка безуспешных попыток завести автомобиль я откопал карточку с номером телефона какой-то автомобильной службы для подобных случаев. Гудки…и нет ответа. Я выругался, когда равнодушный женский голос произнёс «Абонент временно недоступен…», и отключил связь.

Выйдя из машины, я пошёл по дороге пешком. Промокший и злой. На природу за этот проклятый дождь, и на себя за то, что взял кабриолет и поэтому вымок до нитки.

Спустя час ходьбы небо посерело, затем почернело. Солнца совсем не стало видно за тучами, и дождь полил с удвоенной силой. Видимость снизилась до пяти метров впереди меня. К тому же на землю спустился взявшийся непонятно откуда туман.

В этих сумерках, наступивших в обыкновенное утро, я совсем сбился с дороги и шёл теперь посреди какого-то кукурузного поля, не имея ни малейшего понятия, где я нахожусь. По мере того, как я продвигался вперёд, всё более чётким становился расплывчатый силуэт какой-то заброшенной лачуги на окраине поля. Добравшись до покосившегося домика, я постучался в дверь и, поскольку никто не отозвался, распахнул её и вошёл внутрь.

В нос ударил противный запах ворса, пыли и керосина. Дом состоял из одной комнаты, которая должна была освещаться солнечным светом из окна. Но сейчас свет оттуда не шёл, и поэтому я, увидев в темноте керосиновую лампу, зажёг её.

Внутри никого не было. Посреди комнаты стоял длинный стол с облупленной краской. В дальнем углу стоял таз с какой-то отвратительной на вид жидкостью, капавшей в него откуда-то сверху, и веник из прутиков. В другом углу в пол были вбиты два бревна, на которых лежала доска. Спустя минуту я догадался, что эта вещь служила чем-то вроде скамейки.

Судя по всему, в доме уже давно никто не жил. На всех предметах лежал плотный слой пыли. Стол покосился в одну сторону, грозя вот-вот упасть, но всё ещё держался. Но меня устраивала и такая постройка. Здесь хотя бы было тепло, и не капал проклятый дождь.

Часов у меня с собой не было, я их забыл в машине. Не знаю, сколько я пробыл в доме. Наверное, около сорока минут. Одежда моя почти высохла, но выходить я не собирался: погода за окном не улучшилась. И что за чертовщина такая? Утро начиналось довольно обычно…

От раздумий меня отвлёк какой-то скрежет и царапанье. Подняв взгляд, я увидел, что снаружи, на небольшом карнизе, сидит ворон, который скребёт когтями по дереву и стеклу. Он как-то странно, по-человечески посмотрел на меня своим чёрным глазом, повернувшись боком, и снова начало царапать когтями стекло. Потом он вновь взглянул на меня и указал своим клювом куда-то вниз, себе на шею.

Присмотревшись, я увидел, что у него на шее висит золотая цепочка. Это меня заинтриговало. Не знаю почему, но я вышел на улицу. Ворон сразу же подлетел ко мне, затем отлетел подальше, потом снова приблизился. Мне стало ясно, что он куда-то меня зовёт. Я пошёл за ним. Ворон улетал всё дальше, пока не прилетел к какому-то незнакомому мне лесу. Птица снизилась, чтобы я не потерял её из виду, и полетела между деревьями, ловко лавируя среди них.

Я, как мог, поспевал за вороном, огибая кусты и стволы деревьев. Птица то пропадала из моего поля зрения, то вновь появлялась. Я совсем уже запыхался, как вдруг выбежал на круглую поляну. Ворона нигде не было видно.

Посреди поляны лежало поваленное дерево. Я присел на него, чтобы восстановить дыхание, и увидел ворона. Он ходил вверх-вниз по стволу. Я уставился на него, ожидая, наверное, какой-то реакции. Птица прошла вверх по стволу, намекая, видимо, на то, чтобы я следовал за ней. Я поднялся наверх. Ворон спрыгнул куда-то вниз. Сам не знаю почему, но я, повинуясь чему-то необъяснимому, прыгнул с дерева на землю.

…И не почувствовал под собой почвы. Я летел куда-то вниз с ужасающей скоростью. Мимо меня проносились очертания больших городов, маленьких деревень, лесов, пустынь…

* * *