Вороний остров

Она вернулась к машине. Рокси перестала скрести дверь и последовала за ней. Ребекка открыла дверь, собака вскочила на заднее сиденье, Ребекка повернула ключ зажигания, и они подъехали к самой двери, развернувшись на лужайке перед зданием. Ребекка вышла, достала из багажника тонкий, но прочный буксировочный трос и с усилием просунула его сквозь приваренную петлю на пластине замка. Другой конец троса она закрепила на фаркопе джипа.

Сев за руль, Ребекка медленно поехала вперед. Через несколько секунд она почувствовала, что трос натянулся. Тогда она нажала на газ посильнее.

Трава под колесами была мокрой, и джип забуксовал. Ребекка продолжала давить на газ, глядя в зеркало заднего вида. Рокси не знала, куда смотреть: на Ребекку или назад через заднее стекло и только смешно вертела головой.

– Давай, – прошептала Ребекка, мягко добавляя газа.

Колеса крутились вхолостую.

– Давай!

Рокси залаяла.

– Прекрати, глупая собака! – в сердцах воскликнула Ребекка, и в ту же секунду раздался звон, машину бросило вперед, а в ее заднюю часть что-то со стуком врезалось. Ребекка не могла понять, то ли сработал ее план, то ли сломался фаркоп.

Она выключила двигатель и вышла.

На земле под машиной валялся замок, выломанный вместе с пластиной, а на багажнике красовался свежий уродливый скол в месте, на которое пришелся удар вырванного замка. Раньше Ребекку это бы страшно расстроило, но сейчас она даже не обратила на повреждение никакого внимания.

Она побежала к двери. Та была открыта!

Ребекка позволила Рокси побегать по всем комнатам, которые собака так стремилась исследовать, а сама поспешила прямо на кухню. Проходя мимо спален с открытыми дверями, она увидела, что они ничем не отличались от помещений в другом общежитии: спартанская обстановка и выцветшие одеяла на кроватях.

На кухне она первым делом принялась открывать шкафчики.

И почувствовала огромное облегчение, увидев там консервные банки. Даже с первого взгляда она поняла, что теперь еды им хватит по крайней мере еще на шесть недель, а возможно, и на пару месяцев, если она максимально урежет их пайки. Тут были и готовые равиоли, и тунец, и тушенка, а еще суп из моллюсков и фасоль во всех видах: с томатным соусом, с соусом чили, со свининой, с куриным филе. Она в жизни не ела ничего подобного, но сейчас эти консервы означали выживание. Жизнь продолжается!

Где-то наверху залаяла Рокси.

– Ко мне, девочка? – позвала ее Ребекка. – Что случилось?

Рокси не реагировала и продолжала лаять.

Ребекка поднялась на второй этаж, обнаружила собаку в последней комнате слева и замерла в дверях.

Рокси металась по комнате, потом забегала кругами, уткнувшись носом в пол. Она чувствовала запах.

Запах того, кого она когда-то любила.

Сомнений не было – это была комната, в которой жил Стелзик.

Ребекка опустилась на корточки, пытаясь поймать Рокси и приговаривая:

– Все в порядке, малышка, успокойся.

И тут ей пришла в голову мысль, что хорошо бы обыскать комнату Стелзика.

Может быть, ей удастся найти что-то, что подскажет ей, почему его убили.

А может быть, найдется и ключ к самой страшной для нее загадке: почему они пытались сделать то же самое с ней и Джонни.

Ранее

Когда Ребекка рассматривала в отражении на лобовом стекле «чероки» свою рану, так похожую на след от пули, она заметила, что с другой стороны машины что-то не так.

Окна на противоположной стороне не было.

Оно было разбито.

Шок от созерцания собственной раны не позволил ей заметить это раньше. Когда она обошла джип, то увидела, что пассажирское сиденье завалено осколками.

Внутри тоже чего-то не хватало.

Видеорегистратор!

Он был приклеен к лобовому стеклу, но теперь от него остался только расплывчатый круг. Ребекка не могла вспомнить, когда в последний раз включала его. Гарет купил его за несколько недель до их разрыва, заявив, что теперь этими устройствами все пользуются и что в случае аварии оно избавит их от множества хлопот со страховщиками. Говорил он все это весьма раздраженным тоном, словно критикуя Ребекку за ее стиль вождения, но в те последние дни и недели их совместной жизни у нее не было сил ругаться с ним из-за каждой мелочи. Теперь видеорегистратор пропал, и она понятия не имела почему.

Зачем кому-то разбивать окно, чтобы добраться до него?

Она села за руль и завела двигатель. Когда он заработал, она посмотрела на часы на приборной панели: 14:58. Ребекка полностью потеряла счет времени, не могла вспомнить, когда они с Джонни вошли в лес и сколько минут или часов прошло с того момента, когда они с братом разделились. Глядя сквозь покрытое пылью и грязью лобовое стекло на густую лесную опушку, она подумала, что, наверное, не стоило так торопиться к машине в надежде добраться до какого-то жилья и попросить помощи. А что, если Джонни все еще где-то там, в лесной чаще? Что, если он ранен? Что, если он мертв?