Вороний парламент

– Это как-то связано с условиями ее проведения? Возможно, они действительно ограничены временными рамками? Ведь это очень чувствительная система, там полно аппаратуры для автоматического устранения повреждений. Их ведь могут засечь?

– Могут.

– И когда этот крайний срок?

– Через три дня. – Герни взглянул на часы. – Через два.

– Боже милостивый. Поэтому ты и велел Стелле потеряться на неделю.

– Он слышал еще кое-что о выборах.

– О чем? – недоуменно спросила Рейчел.

– Осенью в Англии состоятся парламентские выборы.

– Это я знаю, но какое отношение имеют выборы к Дэвиду Паскини или этой девушке?

– Ее зовут Пола Коул.

– Это он тебе сказал?

Герни кивнул:

– Он слышал, как упоминали это имя.

– Но выборы состоятся через несколько месяцев, а ты сказал, что у них осталось всего два дня.

– Это все, что мне удалось выяснить.

После пережитого на нее навалилась сонливая усталость. Минут десять она клевала носом, то проваливаясь куда-то, то пробуждаясь и вздрагивая.

– Мы заедем в какую-нибудь больницу?

– Нет. Утром заедем в аптеку. – Герни решил, что они купят антисептик, бинт, несколько зажимов на тот случай, если рана сама не затянется, и Рейчел ее обработает.

Она опять задремала, когда вдруг услышала:

– Джордж Бакройд мертв.

– Это Паскини сказал тебе?

– Да.

Она посмотрела на его лицо, на его руки, уверенно управляющие машиной, и не заметила в нем ни печали, ни сожаления, ни угрызений совести. Его лицо по-прежнему сохраняло бесстрастное выражение.

Глава 29

Человек, сидевший напротив Говарда Прентисса, напоминал президента солидного банка. Он восседал на стуле с прямой спинкой, предусмотрительно отодвинутом от орехового бюро. Он был одет в темно-серый костюм, хрустящую голубую рубашку с неброским темно-бордовым галстуком, на ногах – начищенные до блеска темно-синие ботинки. Его темно-русые волосы были тщательно подстрижены. Сложив руки на коленях, он невозмутимо смотрел на Прентисса. Их встреча проходила в «Хилтоне», в небольшом номере, где остановился этот человек.

Он уже получил все инструкции и вечером того же дня должен был уехать, но неожиданно Прентиссу позвонил Пит Гинсберг.

– Я не верю ни единому слову. Расскажите поподробнее. – Прентисс говорил с трудом от душившей его ярости.

– Мы отправили туда четверых. Трое из них застрелены. У одного сломана шея. Паскини исчез. Вы знаете, этот Герни оказался настоящим профессионалом. Мы его недооценили.

– Мне некогда выслушивать всякую чушь. Объясните мне, как подобное могло произойти? Это дело рук Паскини?

– Исключено.

– Скорее всего, вы правы, – вздохнул Прентисс.

– Того, со сломанной шеей, нашли голым в спальне. Занимался любовью. Исчезла одна из проституток, которой в первый раз поручили отвлечь Герни. Типичная «поди-подай». Есть предположение, что Ирвинг с Герни рассказали ей обо всем, перед тем как она решила им помочь.

– А раньше она ничего не знала?

– Нет. Она должна была передать свой разговор с ними Паскини, чтобы выяснить, насколько хорошо они осведомлены. Ну, вы знаете нашу методу.

– Конечно. Чтобы потом было с чем сравнивать показания, полученные во время допроса.

– В общем, она сбежала, эта Стелла, или как ее там. Это не настоящее ее имя.

– По собственной воле?

– Кто его знает? Она решила угостить наших подопечных. Потом Герни воспользовался моментом, когда она занималась любовью с этим идиотом. Он еще не успел слезть с этой шлюхи, как получил по зубам, после чего Герни без всяких хлопот сломал ему шею.

– Похоже, все было подстроено.

– Да.

– Что вы думаете по этому поводу?

– Как Герни будет действовать дальше? – Прентисс представил себе Гинсберга, который при этих словах пожал плечами. – Девицу отправит куда-нибудь, а из Паскини вытрясет душу.

– Господи! Он не расколется?

– Трудно сказать. Вы же знаете, что он нацист. Но мне кажется, что он все выложит. Я хочу сказать, что Герни знает, как беседовать в подобных случаях.

– Боже, – проговорил Прентисс устало. – Им следовало прикончить его сразу, на месте. И Ирвинг тоже.

– Мы получаем указания от ваших людей.

Прентисс понял, что он имел в виду Джеффриза.

– Как обстоят дела сейчас?

– Ищем – и мы, и англичане, но, думаю, рассчитывать на удачу не приходится. Этот Герни знает свое дело.

– Я это уже слышал.

– Вы спросили мое мнение.

– Ладно, ладно.

После продолжительного молчания оба заговорили одновременно.

– Что? – переспросил Прентисс.

– Все остается в силе?

– А что Коул?

– Она готова. Чувствует себя прекрасно. Вообще все хорошо. – Гинсберг старался говорить спокойно.

– Будьте у телефона, – сказал ему Прентисс. – Все остается в силе.

* * *

Человек, похожий на банкира, сказал:

– У меня была встреча с Джеффризом. Эдом Джеффризом. После разговора с Гинсбергом Прентисс сделал два телефонных звонка, в том числе и этому человеку, предварительно просмотрев досье. Его звали Колдуэлл, во всяком случае, он значился под этим именем. Говорил он с едва уловимым акцентом. Как явствовало из досье, Колдуэлл был гражданином Бельгии, в Штатах постоянно не проживал, связаться с ним можно было, позвонив по швейцарскому номеру. К его услугам они уже прибегали несколько раз.