Вороний парламент

– Конечно. Ты же видишь, он практически незаменим. Почему завтра столько людей, фактически высказывая ему доверие, собираются выйти на улицу? Да это же политический триумф. Поэтому они и затеяли всю эту возню, по сути же произойдет очередное политическое убийство.

– Да, но способ, который они выбрали... – проговорила Рейчел. Она вспомнила рассыпавшуюся по полу колоду карт и лицо Дэвида на подушке. – Он что, полетит на вертолете?

Герни пожал плечами.

– Не знаю, – ответил он, – я ничего не знаю.

– Это Паскини, правда? – повторила свой вопрос Рейчел. – Сначала ты хотел промолчать обо всем, поэтому и предложил мне уехать. А что изменилось теперь? Тебе понадобилась моя помощь? Да?

– Нет, – отрезал он.

– Откуда ты узнал?

– Я видел это во сне, – объяснил он, словно это было очевидно.

– Ну конечно, так я и поверила. – Она чувствовала себя обманутой женой, которая теряла терпение, услышав очередную ложь.

* * *

Колдуэлл переключался с канала на канал, но ничего интересного не находил. Наведя пульт дистанционного управления на экран, он сказал: «Бац», после чего экран погас. Из вазы, стоявшей на бюро, он взял яблоко и принялся жевать его, расхаживая по номеру. Потом, не глядя, швырнул огрызок в корзину и точно попал в нее.

Он взял телефон и набрал номер. Когда на другом конце провода ответили, он улыбнулся.

– Прости меня за обед, за концерт, а вот за ночь мне нет прощения.

– Все из-за твоих дрянных дел, – закапризничала она. – Надеюсь, тебе надраят зад.

– Ты не можешь быть такой жестокой.

– Ты хотя бы должен заключить сделку на миллион.

– И мы купим тебе что-нибудь. Хочешь? Что-нибудь красивое?

– Когда ты вернешься?

– Через пару дней.

– А ты где?

– Ты же знаешь, в Чикаго.

– Но где?

– В гостинице, в номере.

– А знаешь, где я?

– Где?

– На постели. Знаешь, что на мне?

– Ну?

– Ничего. Я лежу на постели совершенно голая. А знаешь, где моя рука?

– Где?

– А-а-а, мне так приятно.

Колдуэлл зажал трубку подбородком.

– Ну, рассказывай, рассказывай.

* * *

С запада по небу неслись тяжелые, свинцовые облака, плоские, как поверхность наковальни. В задней части здания большие подоконники были оборудованы наподобие сидений и накрыты пухлыми подушками. Пола сидела у окна, сжавшись в комок, и, облокотившись на подушки, наблюдала, как проплывают мимо облака. Подобрав колени и склонив набок голову, она прислонилась к оконной раме. Это место было похоже на своеобразное укрытие.

Небо очистилось, окрасившись в темно-синий цвет, над домом то и дело стремительно пролетали стаи птиц, спешивших домой. После захода солнца вдоль горизонта пролегла широкая аквамариновая полоса, над которой вспыхнули первые звезды, мерцавшие, как капли росы. По мере того как сгущались сумерки, небо все более усеивалось звездами, которые, казалось, вот-вот не выдержат собственного ослепительного сияния, как не выдерживает и трескается скованная морозом земля.

Пришел Алан Маунтджой, чтобы пригласить ее к обеду. Она не только не ответила ему, но вообще никак не отреагировала на его присутствие. Он склонился, заглядывая ей в лицо.

– Хватит сидеть тут. Иди поешь. Что с тобой?

Пола повернула голову.

– Пошел вон, молокосос несчастный, – и, как ребенок, пришедший в восторг от собственной шалости, она рассмеялась, снова уставившись на звезды и напевая что-то про себя.

* * *

В течение дня они смотрели телевизионные выпуски новостей. Рей-чел позвонила в штаб-квартиру Движения за мир, представившись журналисткой. Ей сообщили, что митинг начнется в два часа дня и что Хоулман будет выступать часа в три, он прибудет не на вертолете, в четырнадцать тридцать за ним заедет машина.

– Значит, что-то случится с машиной, – предположила Рейчел.

– Бог его знает. Я бы не стал так утверждать. – Герни налил выпить. – Мы ничего не знаем наверняка. – Он протянул стакан Рей-чел. – Тебе не следует там быть.

– Знаю. – Она сделала глоток. – Но раз дело зашло так далеко, я там буду.

* * *

Ее не удивило, что Герни сумел заснуть. Он, как зверь, использовал способность отдыхать во сне. Рейчел лежала, прислушиваясь к ровному ритму его дыхания, и пыталась разобраться в своих чувствах. Она была напугана, сбита с толку и взволнована, и теперь еще нервничала оттого, что Герни спокойно спал, а она не могла сомкнуть глаз. Тревожное состояние не покидало ее, и тем не менее она чувствовала, что находится под надежной защитой. «Он мне не безразличен, – призналась она себе. – Господи, помоги нам».

Всю ночь она дремала, то проваливаясь в сон, то пробуждаясь– Утром, когда Герни уже проснулся, она чутко спала, приоткрыв рот и слегка нахмурившись. При свете ночника, который Рейчел не погасила из-за боязни темноты, он посмотрел на часы, лежавшие на тумбочке: они показывали шесть сорок. Он закрыл глаза, вспоминая, снилось ли ему что-нибудь, но вспоминать было нечего: в эту ночь кошмарные сны его не тревожили.

Самолет авиакомпании «Пан-Америкэн», совершивший рейс номер 106, произвел посадку точно по расписанию – в шесть двадцать пять. Он предъявил паспорт и ждал, когда поставят печать.

– Деловая поездка, – заявил он улыбаясь. – Всего на два дня.

* * *