Вороний парламент

– Что бы это могло значить, Джордж? – За спиной Герни прошли мужчина и женщина, они стали подниматься по лестнице. – Что вы думаете по этому поводу?

Бакройд покачал головой.

– Точно не знаю. Они хотели провести нечто вроде теста или эксперимента, и Дэвид Паскини должен был сыграть в этом ключевую роль. Используя свои необыкновенные способности, он должен был что-то сделать с компьютером. – От Бакройда не ускользнула реакция Герни. – Вы узнали что-нибудь об этом?

– Ничего определенного. – Герни пожал плечами. Рейчел открыла было рот, чтобы вмешаться в разговор, но передумала. Она не понимала, почему Герни так перестраховывался: возможно, для Бакройда было безопаснее меньше знать, на случай если ему придется отвечать на вопросы в другом месте.

– Но их главный герой отказывается от предложенной ему роли, – продолжал Бакройд. – Теоретически они парализованы, не так ли?

– Теоретически – да.

– Но у вас, насколько я понимаю, есть более правдоподобная версия.

– Да, есть. Дублер. Что-нибудь подтверждает мое предположение?

– Из нашей беседы я этого не уловил. – Бакройд задумался, мысленно прокручивая свой разговор с Кэтрин. – Нет.

Какое-то время они молчали. Почти все было сказано, все, кроме одного. Первым заговорил Герни:

– А в чем вы оплошали, Джордж? – осторожно поинтересовался он. Бакройд вздохнул и снова нервно провел рукой по волосам.

– Мы с Кэтрин обычно встречались в одном и том же месте – итальянском ресторанчике в Челси, где нам очень нравится. Я никак не мог решить, предупредить ее об осторожности или нет, мне и в голову не приходило, что кто-нибудь, кроме нее, прочтет записку. С какой стати им просматривать ее почту? Да я и не хотел пугать ее. В конце концов я нашел компромиссное решение, сказав, что у меня к ней личное дело. Она вполне могла подумать, что мне просто хочется поплакаться в жилетку, что, впрочем, время от времени я и делаю. В общем, она не очень опытна в нашем деле.

– За ней следили, – констатировал Герни.

– Я почти уверен в этом.

– Значит, ей будут задавать вопросы.

– Наверняка.

– Что она будет делать?

– Я уже думал об этом. Я уверен, что никто не заходил в ресторан, – они не настолько глупы. Скорее всего, они последовали за ней, когда она вышла из дома. Естественно, она привела их с собой. Из-за шума в ресторане они не могли использовать дистанционные подслушивающие устройства, поэтому о чем мы говорили, они не знают. Кэтрин умная женщина. Она не будет делать вид, что мы встретились, дабы обсудить городские сплетни. В ее интересах сказать, что я сделал несколько осторожных попыток получить от нее информацию, которые она деликатно отвергла. Это звучит довольно правдоподобно и наименее рискованно для нас обоих.

– Если вы правы насчет всего этого?

– Тогда они не тронут меня, предоставив нам – вам и мне – возможность совершить роковую ошибку, поскольку самый надежный для них способ схватить вас – это я. Возможно, они предпочтут оставить меня в покое, чтобы не поднимать большого шума, или, наоборот, захотят загнать меня в угол.

– Каким образом? Бакройд улыбнулся:

– Для начала они станут нагнетать страсти по поводу того, что я продался. Удивительно, сколько людей до сих пор рассуждают так, словно шпионаж ведется по правилам крикетного клуба. Я, конечно, сделаю вид, что удивлен и даже возмущен. Ведь насколько мне известно, вы замешаны в деле с похищением, которое странным образом перекочевало из Америки в Англию. Оно вышло из-под контроля, и вы сами почувствовали, что не достигли своей цели. Возможно, американская, а теперь и британская сторона в курсе событий, но имеют основания молчать о них, быть может, даже из благородных побуждений. Возможно, здесь замешаны спецслужбы.

– Подразделение по борьбе с терроризмом? – спросила Рейчел.

– Да, – подтвердил Бакройд. – Ведь вы могли предположить, что этот сумасбродный мальчишка – член Ирландской республиканской армии или Красных бригад, он взял национальность своего отца и просто живет на его деньги, поэтому им вполне могли заинтересоваться спецслужбы. И вот вы просите меня раскопать этот вопрос поглубже. Не такой уж это смертный грех. Они поймут, что вы, оказывается, в курсе событий, происшедших в Сомерсете, но не сочли нужным посвятить в них меня. Если хорошенько подумать, вас больше устроила бы моя убежденность в том, что дело имеет террористическую окраску. Я бы продолжал собирать сведения, не подозревая, что на самом Деле играю с огнем: ведь мои действия подпадают под второй раздел закона о государственных тайнах. Приятно думать, что они ухватятся за эту версию. Она должна сработать. Блефуют обе стороны – и они, и мы. Они не могут знать наверняка, лгу я или нет. Вдруг я говорю правду, а они будут давить на меня, напрасно рискуя? Ведь я в состоянии догадаться, что затевается что-то еще более страшное. Они даже лишены возможности напрямую спросить меня о вас, не вызвав подозрения. Тогда они смогут прикинуться эдакими добряками, посоветуют передать, что вам лучше выйти из игры, а мне, конечно, порекомендуют держаться от всего этого подальше.