Воронка бесконечности

Алан Фрид. Джаз и рок-н-ролл. Мир все еще заворожен Эллой Фитцджеральд и Элвисом Пресли. А в Америке уже вовсю крутят пластинки Пола Анки с его бархатным голосом. А, вот они уже раскупаются и в Европе. Джаз. Чак Берри и его заводная Go, Johnny, be Good! Чабби Чекер и Twist again. И почти сразу – I want to hold your hand, Yellow submarine… The Cavern[51] – именно там начался путь ливерпульских Жуков к славе во всемирном масштабе. Битлов показывают в западных кинохрониках и по телевидению, и вот они уже завоевывают Америку! А свой последний совместный концерт The Beatles устраивают не где-нибудь – на крыше студии Apple Records в Лондоне, вот как!.. И все танцуют твист, и все поучают друг друга: «Вот так, вот так. Смотрите и повторяйте за мной: совершайте то одной, то другой ногой движения, представляя себе, будто вы тушите и затаптываете в землю окурок сигареты».

О-о! Сладкоголосые итальянцы… До чего приятно слушать их звонкие, текущие широкой рекой мелодичные голоса! Они хорошо слышны во всех уголках планеты и так не похожи на английские – те более решительные, ритмичные, жесткие. А итальянцы – какие протяжные и в то же время могучие, бездонные голоса! Мина. Рита Павоне. Патти Право. Джанни Моранди. Адриано Челентано.

Ах, как много собирается фанатов! Мне слышно из распахнутого настежь окна моего гостиничного номера, как они скандируют, что-то кричат… Целые океаны поклонников!

Надо же, в моде опять революции. Разные. Но вот такой еще не было! Все нарастает гул революции мини-юбок, а во главе – ее духовный лидер Мэри Квант. На радость новым феминисткам сразу все женщины надевают супер мини-юбки, и даже советские женщины, и даже те, кому не стоило бы их носить ни в коем случае… А женщины уже вовсю носят и брюки на работу: это уже больше не спортивный и не экстравагантный, а деловой бизнес-костюм.

Ой! Стиляги в СССР. Однако! В Советском Союзе слово «стиляга» стало презрительным прозвищем, даже ругательством, потому что наша молодежь не такая, и она высоко нравственная, и у нее другие идеалы, и вообще это все тлетворное влияние Запада. И все же вот они! Господи! Постриженные под полубокс, коки а ля Элвис Пресли или фасонистую польку пижоны и стиляги носят длинные бесформенные свитера или рубашки защитного цвета, надевают узкие-узкие брюки-дудочки – вот лопнут! – от фарцЫ, и браслетами еще все какими-то бренчат, и пестрые шейные платки нацепили, а еще, вон какие бороды отпускают все подряд! А женщины понаделали бабетты и стали прямо как сиамские близнецы, и головы их напоминают теперь высоченные неприступные башни! И тоже держат фасон: надели на себя широченные юбки колоколом или обтягивающие платья-трапеции из джерси длиною не ниже колен, тонюсенькие каблучки-шпильки…

Там пиво пенится, там брюки узкие трещат по швам

[52].

Я слышу слова задиристой песни. Стиляги и пижоны фасонят, бацают модные мелодии на гитарах и модные танцы на танцплощадках и на танцах-пятачках, включают на полную мощность свои радиолы и все время таскают с собой, крутят транзисторы, ловят и лихо отплясывают чарльстон и буги-вуги, и еще какую-то босса-нову. Давай, давай, парень, лабай рок-н-ролл и джаз. Лабаем джаз, а иногда еще и чарльстон даем, стиляем, товарищи!

Но вот уже этот стиль узких брюк и бесформенных свитеров сменяет мода под Битлов. Длинные, до плеч, не всегда чесаные и время от времени чистые волосы-патлы, рубашки самых пестрых расцветок – ну, и пижоны, фи! – узкие в бедрах и подметающие улицы брюки клеш необъятной ширины. Бедра, обтянутые джинсами настолько, что вот-вот треснут, кажется, и застегнуть их можно только лежа. И все очарованы этой модой до безумия, и все теперь так одеваются – и мужчины, и женщины.

А это кто такие? Политики? Да нет… это снова Вожди. И снова их обуревает мания величия. Да! Они легко узнаваемы по безумному горячечному блеску в глазах – сверкают глаза ораторов, брызжут искрами безумия, наливаются кровью и грандиозностью, выпрыгивают из орбит, излучают новую абсолютную истину, а в расширенных гордыней зрачках многократно отражается толпа на площади. Сильно повышенная температура самоуверенности. Высоко задранный подбородок. Сильно развитые нижние челюсти, взгляд очковой кобры, а хватка мертвая – бульдожья… Толпы, моря, океаны людские плещутся на площадях и скверах, переливаются через край – только брызги летят во все стороны! Каким нестерпимым жаром полыхают эти толпы. С какой всепоглощающей жадностью внимает она новым Вождям. Как верит им толпа! Как взрывается бомбами, снарядами энтузиазма, как строчит из пулемета очередями интереса, восторга!

А вожди! Вот как буравят они, гипнотизируют толпу взглядом, увлекают ее за собой, заражая взрывоопасными идеями повального равенства и оголтелой свободы, вот как держат ее крепкими острыми зубами – теперь уже больше не выпустят!