Воронка. (СИ)

В приступе хозяйственности он даже вымыл полы, а это потребовало серьезного напряжения воли. Гордясь собственным умением властвовать собой, вышел перекурить на балкон. В плане у него было еще пятно крови. Надо бы избавиться от него, а то как-то не по себе. Странно только, что пятно, вроде бы, светлее стало. Но, может быть, это от известки под обоями? Обычно кровь темнеет, буреет на бумаге. Ладно, какая к черту, разница? Темнеет — светлеет. Содрать обои, заклеить листом бумаги и завесить чем-нибудь или шкаф подвинуть на это место.

Этот апрельский вечер для Гродина был, пожалуй, холодноват. Неласковый дерзкий ветерочек разлохматил рыжие Пашины вихры и спустился вниз, во двор, где весело прошуршал по молоденьким листьям каштанов, разбросал белые конфетти с цветущей алычи и взметнул золотистые пряди волос молодой женщины, в растерянности стоящей перед подъездом. Секунду назад она вылезла из иномарки, которая теперь плавно отъезжала со двора в сторону улицы. Павел невольно пригляделся к блондинке, угадывая в ней знакомую. Только вот что за знакомая такая? Откуда?

— А-а… — вслух произнес Паша. Это означало, что он вспомнил и еще в этом «а-а» прозвучало некоторое беспокойное удивление: что она тут, собственно, делает? Уж не меня ли ищет? Вот это было бы совсем ни к чему! Опять набегут ее родственники, снова попортят обои! Паша усмехнулся и, закурив вторую сигарету, уставился вверх, в небо. Он уже предчувствовал трель дверного звонка, но понятия не имел, какие события войдут в его жизнь вслед за этим.

…— Я только на минуточку, — оправдываясь, говорила она. Ее легкие пальцы нервно касались тонкой кожи под глазом, будто там прилипла ресничка и щекотала и беспокоила Нику. — Даже не знаю, зачем пришла! Мне больше некуда…

Павел стоял, привалившись спиной к дверному косяку. Впускать свою гостью внутрь квартиры ему не улыбалось. Вообще-то он не слишком поверил артистичному козлу в сером пальто. Вряд ли эта девушка сумасшедшая или что-то в этом духе! Она боится, и это понятно, если вспомнить про пятно крови на стене Пашиной квартиры. Но что бы там не происходило, ввязываться в чужие дела — безумие чистой воды. Павел еле заметно нахмурил брови и опустил взгляд.

Ника же смотрела на него с нескрываемой надеждой. Ей хотелось, чтобы он хоть чуть-чуть оттаял и проявил к ней интерес любого характера. Ей годилось все.

— Ты боишься, что опять мой муж припрется? — догадалась она. — Нет, он не припрется, потому что уехал. У него дела в деревне.

— А тот, что с ним был? — поинтересовался Паша, не меняя своей расслабленной позы.

— Костя? Косте и своих дел хватает.

— А кто тебя сюда привез?

Паша спросил это, исходя из двух туманных соображений. Во-первых, он решил, что иномарка никак не может принадлежать таксующему частнику, ибо выглядела для этого слишком круто. А, значит, подвез кто-то знакомый. Следовательно, не так уж бедная девушка одинока, как хочет казаться. Вторым поводом к вопросу послужило желание оттянуть тот момент, когда придется сообщить нежданной гостье о том, что сегодня у него не приемный день. Обычно Паша стеснялся отшивать людей.

— Подвез? Да никто. Просто попутку поймала.

«С каких это пор попутки к подъезду довозят?» — успел подумать Павел. Его сомнения остались не разъясненными, потому что Ника снова заговорила и уже о другом, более интересном:

— Если не хочешь меня впускать, может, пойдем в бар или еще куда-нибудь? Деньги у меня есть. Прошу тебя! Ну, пожалуйста!

Сходить с ней выпить? Да, пожалуй, так будет лучше. Пора бы принять свою вечернюю дозу, а потом можно будет и от девицы отделаться.

— Ладно, пойдем, — согласился он. — Только не в «Бригантину». Там бармен болтливый.

Пили в «Созвездии», заведении классом повыше, чем привык Паша за последнее время. Он бы туда не сунулся, но спутница сказала, что здесь тихо и можно будет поговорить. Собственно, говорить Павлу тоже было не о чем, но если она настаивает… И он уже приготовился напиться под жалобы на мужа и все такое, как Ника неожиданно подмигнула ему и сказала:

— У тебя такое выражение лица, будто ты лежишь на операционном столе, а доктор говорит: «Прими эту жертву, о Повелитель Тьмы!».

Паша невольно хмыкнул, наморщив свой, весь в рыжих веснушках, нос.

— А ты чего веселишься? — спросил он смеющуюся собственной шутке Веронику. — У тебя, вроде, неприятности? А, кстати, этот парень, что с мужем твоим был, сказал, что у тебя не все дома!

— Все правильно, — снова улыбнулась она. — Моего мужа дома нет!