Вороново Крыло

– Законы… Законы составляют люди с комплексом неполноценности. Что это за дело, когда по мосту надо двигаться только по правой стороне?…Это даже если левая свободна?!? Да бред это! Скажем, есть закон природы, что все брошенное вверх падает на землю, за исключением тех случаев когда падает в воду… Хороший закон, я с ним ни разу не конфликтовал… Показательный случай произошел с ним с год назад. Тогда Малыш попал в плен – та кампания близилась к концу и он поставил себе целью выбраться из плена первым – в штате разбитой армии мест было немного. Малыш симулировал сумасшествие —из сосновых шишек наделал солдатиков и от рассвета до заката самозабвенно играл в них. Расчет оказался правильным – его выперли первым же конвоем. Но едва границу пересекши границу, он самым чудесным образом выздоровел. Он даже получил некое повышение – стал лейтенантом лейб-шнандарта и его назначили в технический отдел Генштаба. Некоторые его за это сильно невзлюбили – и это еще слабо сказано. Им казалось несправедливым, что какой-то «сумасшедший» обошел их.

– Должность майорская, – комментировал он, – дали бы мне еще год и ты обращался бы ко мне не иначе как «господин гауптман». Разумеется, года ему никто не дал… Он успел изобрести магическую мину – сгусток Силы, что при легком толчке высвобождалась, калеча и убивая окружающих. Был у этого оружия существенный недостаток – в ней использовался алмаз, единственный полностью инертный к магии элемент. Потом обнаружилось, что подобные свойства есть и у одного сорта угля. Его добывали не везде и Малыш прибыл на одну из таких шахт. «Мышеловка». Она так называлась – шахта «Мышеловка». Матий «Малыш» Тахерия стал шахтером – он буквально рыл носом землю. А потом случился разгром – шахта попала под кавалерийский кулак 3-ей армии генерала Крейзера. Лейтенант лейб-штандарта Тахерия с отрядом ушел в шахты, обороняясь в ожидании контрнаступления. Никакого контрнаступления не последовало, но Малыша будто это и не волновало:

– Старик, моя бомба работала! Я, кажется, уложил дюжин пять! В туннелях это было нечто – мясорубка! Идет, скажем, отряд – тут его шарах и…

– Избавь меня от подробностей, – обычно прерывал я. Их выкурили – Мышеловка она и есть Мышеловка. Малыш попал в Школу – он думал опять «сыграть в дурака», но как оказалось, в Школе таких просто уничтожали. Мало того – в Школе оказалось множество его врагов. И если раньше они просто Малыша не любили, то здесь чувства быстро доросли до ненависти. Хотя, признаться, у него был талант наживать врагов. Когда я попытался познакомить его с Громаном, Малыш бросил:

– Па-а-а-думаешь граф… Был у нас один, нес свою задницу, будто был по крайней мере виконтом. А оказалось – просто геморрой… Ко всем своим бедам Малыш фехтовал просто отвратительно, впрочем иногда даже побеждая грязным приемам, которых он знал во множестве. Он мог бросить соль в глаза и как-то я ему долго объяснял, что бросившего оружие не бьют, тем более когда он лежит. Тем более ногами. Не бьют, – согласился Малыш, – его добивают… Но если бы не протекция оказанная ему мною и Сайдом, били бы уже его. Из пяти своих врагов, которых встретил Малыш по прибытию, трое вскорости погибли, один сдался. Последний, правда пережил Малыша. Но совсем ненадолго.

Одной ночью я проснулся от крика. Орал Малыш:

– Вомпер!… – кричал он, – Генцеф – вомпир! Я поднялся в кровати. Генцеф шел по комнате, выставив чуть вперед руки. В окно светила луна – яркая, но еще щербатая. В белом, холодном свете он действительно казался жуткой пародией на человека. Впрочем, догадываюсь, как и все в ту ночь. Генцеф болел сомнамбулизмом – проще, был лунатиком. Есть предрассудок, что лунатики пьют кровь, и Малыш об этом, кажется, слышал. Он дрожал, пытаясь раскурочить табурет на колья. Но я и Сайд остановили его и мы втроем стали смотреть, что будет дальше. Я предложил попытаться его разбудить, но никто не согласился. Потом мне объяснили, что у меня вряд ли что вышло. Тогда ничего не произошло. Генцеф дошел до двери, ощупал ее поверхность и повернулся к нам. Его глаза были открыты, но я готов поклясться, что он ничего не видит. Он двинулся на нас – я успел подумать, что он действительно вампир. Но Генцеф лег на свою кровать и заснул. В ту ночь в нашей комнате спал только он.

– Он вомпир! – шептал Малыш: Вампира нужно проколоть осиновым колом!