Вороново Крыло

Ади Реннер умер во второй раз. Как гласили сводки новостей федератов, военный преступник Ади Ферд Ше Реннер был повешен в одном из лагерей военнопленных, труп его сожжен, а прах развеян по ветру. И опять никто не видел его трупа – стало быть ничего не мешает ему воскреснуть третий раз. Хотя, я думаю, никакой казни не было. Скорей всего рано утром повесили труп, помершего, скажем, в лазарете. Чтобы никто не смог его опознать, позже его сожгли – так из одного покойника получилось два. Но тогда я об этом не знал – я опять был в дороге. Людям вокруг меня опять казалось, что они выбирают дороги за меня – но я-то знаю: все было не так. Они не могли выбрать другую дорогу. В этот раз все было по-иному. Конвой шел вне расписания – он включал только меня и четырех конвоиров. Мы почти не делали остановок – иногда нас встречали в условленных местах, кормили, конвоиры менялись, и конвой несся дальше. И если в прошлый раз под меня определили мерина, то теперь мне подвели скакуна – довольно неплохого, хотя и неприметного с виду. Конвоирам было запрещено общаться со мной и с кем-либо, раскрывать цель своего движения. Но это было лишним – магические сообщения обгоняли нас – и перед нами заранее подымали шлагбаумы, опускали мосты, перекрывали движение по дорогам. Мы проносились мимо, подняв пыль – нас провожали взглядом, пытаясь понять – что сон сей значил… Все оказалось так как я и рассчитывал – через три дня пути мы остановились у Стены, через которая окружала школу. Нас уже ждали – с той и этой стороны. Магик прошептал заклинание, расплывчатые силуэты по ту сторону Стены стали набирать четкость, потом вдруг вздрогнули и опять проявились – ворота были открыты. Мне приказали спешиться, и в одиночку я перешел на территорию школы. Среди встречающих я не увидел никого из знакомых мне. Стало быть, они не знали прежнего меня – для них я был Ади Реннером. С меня сняли стальные перчатки – странно, в прошлый раз, мне они показались будто многопудовыми, сейчас я стряхнул со своих рук будто варежки. Я встряхнул руками – мои тюремщики напряглись: они ожидали мою попытку воспользоваться магией. Но я просто разминал руки. Пока мы шли к школе, новый комендант зачитывал правила заведения. Он не знал, что я изучил их наизусть. Я слушал его в пол-уха и его речь сливалась в единый рефрен: «Смерть, смерть, смерть…» Это точно, – подумалось мне, – скоро смерти здесь будет предостаточно. Я с интересом рассматривал здание – его подновили, подчистили, но в целом оно было все тем же – моей школой. Переступив порог, я остановился, вдыхая воздух школы. Здесь тоже все было по-прежнему: из столовой доносился запах сдобы. Я втянул его полной грудью – он мешался с дымом костра, что горел на заднем дворе, с пылью, с запахом краски. Из зала едва уловимо тянуло потом. На какое-то время мне показалось, что все это было зря, что ничего не изменилось, что не было моего побега, что год прошел зря, если он вообще был. Я почувствовал себя маленьким – на меня давили стены, время и пространство. Я зажмурился и встряхнул головой – наваждение прошло. Мой конвоир решил, что я голоден.

– К обеду вы не успели, но вечером тебя покормят, – сказал кто-то, подталкивая меня в спину: Проходи…

– Не толкайся, – ответил я, – сам пойду… Хотя я не ел почти всю дорогу, есть мне не хотелось. Обычно после долгой дороги я не мог съесть и кусок, пока желудок не успокаивался. Потом меня занесли в гроссбух школы, я получил номер и жетон пленного. Я бы дорого дал, чтобы узнать, что значится напротив моего прежнего имени, но это представлялось невозможным. Главная книга тоже была другой… Могло показаться, что в школе поменялось все. Но, конечно это было не так.