Вороново крыло

По манере говорить Перес догадался, что тот — выпускник частной школы. Он молчал, ожидая продолжения.

Скотт огляделся, как будто искал, куда бы сесть, хотя стул стоял прямо перед ним.

— Я вел у Кэтрин английскую литературу. И был их классным руководителем.

Перес кивнул. Скотт опустился на стул.

— Я хотел поговорить с вами до того, как ученики… В общем, хотел опередить сплетни, которые ходят по школе.

Перес молча слушал.

— Кэтрин меня восхищала. У нее был острый ум, удивительное чувство языка. — Учитель вытащил из кармана пиджака большой носовой платок.

Продолжения не последовало, и Перес спросил:

— Вы встречались с ней вне школы?

Он подозревал, что Скотта в Кэтрин восхищал не один только острый ум.

— Лишь однажды. — Скотт имел жалкий вид. — И лучше бы этого не было.

— Что произошло?

— Кэтрин много читала. И не только по программе. Читала современную литературу. Что меня только радовало. Для большинства студентов главное — сдать экзамен, книги их не интересуют. — Он замолчал, поняв, что удаляется от темы. — Я хотел поощрить Кэтрин, подогреть ее интерес к чтению. У меня сложилось впечатление, что Юэн не принимает в дочери участия, хотя тоже преподает английскую литературу. И я предложил Кэтрин встретиться вечером после школы в кафе — обсудить список литературы для чтения.

— А что она?

— Сказала, кофе мало способствует литературным дебатам. И предложила купить вина и пойти ко мне домой. Я заметил, что это не очень-то удачная идея. Что она опоздает на автобус, а отец в любом случае не сможет ее подвезти. Юэн — трудоголик: приходит рано и засиживается допоздна. Так что Кэтрин ездила в школу и из школы на автобусе.

Перес про себя отметил, что Скотт неплохо осведомлен о распорядке дня Кэтрин.

— Она сказала, что это неважно. И что домой ее могу отвезти я. Она может задержаться у меня — отец не будет возражать. А если вдруг я против, запросто переночует у друзей.

— Вы согласились? На вино и интеллектуальную беседу?

— Я не видел в этом ничего предосудительного.

Что, конечно же, было полной чепухой. Просто Скотт побоялся выставить себя перед красивой, умной девушкой ханжой. Но он знал, что играет с огнем. Впрочем, это делало Кэтрин еще более притягательной. В чем же был интерес с ее стороны? Она никак не могла увлечься этим сухарем, претенциозным и старомодным юнцом. Как Перес уже понял, Кэтрин была не из тех, кто снисходит до глуповатых, наивных преподов.

— Кэтрин поделилась своими планами с отцом?

— Разумеется. Она отправила ему сообщение — написала, что будет поздно.

— И что останется у вас?

Скотт покраснел:

— Не знаю, само сообщение я не читал.

— И как все прошло? Удачно?

— Нет! Я же вам уже сказал. — В его голосе появилась раздражительность; может, он успел пожалеть, что пришел. — Лучше бы этого не было. Мне не следовало соглашаться на ее предложение.

— Почему? — спросил Перес. — Как я понимаю, нет ничего приятнее, чем заниматься с учеником, неравнодушным к твоему предмету.

— Вот поэтому я и пошел в учителя, — резко ответил Скотт и посмотрел с вызовом, подозревая издевку. — Но учеников, которым интересно учиться, так мало!

— Расскажите, что было дальше.

— Шла последняя неделя учебы, у всех был предпраздничный настрой. Думаю, предложи Кэтрин такое в любое другое время, я и раздумывать бы не стал — сразу отказался. Но до Рождества оставалось всего ничего, и я подумал, что правилами можно пренебречь. Конечно же, когда мы вышли из школы, было уже темно, опустился туман. Может, помните несколько дней в середине декабря, когда туман совсем не рассеивался, совсем не рассветало? Кэтрин дожидалась меня возле учительской. Я хочу сказать, что ни от кого не таился. Нас мог увидеть любой.

Скотт разговорился и, похоже, облегчал душу. А о том, что перед ним полицейский, как будто забыл.

— Кэтрин была в хорошем настроении. Я бы даже сказал, приподнятом. Наверняка, как и все, предвкушала скорые каникулы. И хотя перед Рождеством суматохи хватает — идут приготовления к традиционному торжественному обеду и танцам, — все этим хлопотам только рады. Мы шли; Кэтрин что-то вполголоса напевала. Незнакомая мелодия потом еще долго крутилась в голове. Кэтрин сказала, что купит вино. Я сказал, что не нужно, дома у меня осталось немного. Естественно, я не хотел, чтобы она заходила в винный, она же несовершеннолетняя. И вообще я надеялся, что, когда мы придем, она забудет свою идею насчет вина и согласится на кофе. Я живу в городе, возле музея. Там туман был гуще. И, хотя фонари на улице горели, я едва разбирал дорогу.