Воронцов

Пока М. С. Воронцов и А. И. Рибопьер вели в Аккермане переговоры с турками, в Петербурге вершился суд над декабристами. Николай I внес ряд изменений в подготовленный судьями приговор. Он, в частности, сократил число приговариваемых к смертной казни с 36 до 5 человек. И остальные осужденные получили некоторое послабление в наказании.

«Нельзя было меньше сделать, — напишет Михаил Семенович, одобряя решение императора, — и конечно же пять из оных, какие жизнью заплатили за ужасные свои намерения и опасность, которой подвергали всю империю, более всего заслужили. Во всякой другой стране более пяти были бы казнены смертию»22.

Как известно, Н. С. Мордвинов был единственным из членов Верховного Уголовного Суда, не поставившим подпись под смертным приговором пяти декабристам. Присоединился ли бы к нему М. С. Воронцов, если бы до конца принимал участие в работе суда? Вполне вероятно. Да, он считал, что пятеро декабристов заслужили смертный приговор. Но известно, что Михаил Семенович нередко проявлял милосердие к провинившимся. Вот несколько примеров.

В Кишиневе арестовали поручика И. И. Сухинова, командира 6-й роты Черниговского полка, восставшего в конце декабря 1825 года, и в цепях отправили в Одессу. Цепи были такими тяжелыми, что железо впилось в тело. Холодная и сырая погода, трудный путь расстроили здоровье поручика. Открылись раны, полученные в Отечественную войну, началась лихорадка. Когда Сухинова привезли в Одессу, то М. С. Воронцов принял его, государственного преступника, как гостя. Он приказал снять с поручика цепи. Сухинову была отведена комната в доме генерал-губернатора, предложен обед и ужин, выдано новое белье23.

В 1822 году приказчик торгового дома В. И. Сухачев и его друзья организовали в Одессе «Общество Независимых». После восстания декабристов Сухачев и его товарищи были арестованы. Но когда выяснилось, что «Общество Независимых» не связано с движением декабристов, окончательное решение о нем было возложено на М. С. Воронцова. Последний отнесся к делу Сухачева чрезвычайно снисходительно, хотя было очевидно, что «Общество Независимых» представляло собой враждебную существующему строю организацию. Благодаря Михаилу Семеновичу Сухачев и его товарищи были выпущены из тюрьмы24.

Летом 1836 года М. С. Воронцов объезжал на корвете «Ифигения» восточное побережье Черного и Азовского морей. В Керчи губернатор Таврической губернии А. И. Казначеев представил ему А. А. Бестужева. Вот что узнал Воронцов, беседуя с Бестужевым во время плавания с ним на корвете.

Как участник восстания декабристов, А. А. Бестужев был приговорен к 20 годам каторги, сокращенной вскоре до 15 лет. С 1827 года он жил на поселении в Якутске. В 1829 году Бестужев обратился к И. И. Дибичу, назначенному главнокомандующим русской армией в войне с Турцией, с просьбой разрешить ему «вступить рядовым под знамена», которыми тот указывает «след к победам». «Ищу не выгод и отличий — ищу только случай пролить кровь мою за славу Государя и с честью кончить жизнь, им дарованную, чтобы на прахе моем не тяготело имя преступника»25, — написал Бестужев.

В ответ на эту просьбу Николай I приказал: «Александра Бестужева определить рядовым в действующие полки Кавказского корпуса, с тем, чтобы и за отличия не представлять к повышению, но доносить только, какое именно отличие им сделано»26. Однако вопреки приказу императора в 1835 году Бестужев стал унтер-офицером, а в 1836 году за храбрость в сражениях был произведен в прапорщики.

После встречи с М. С. Воронцовым Бестужев написал своему брату: «Граф Воронцов взял меня летом больного в Керчи и принял участие в моей судьбе»27. Участие заключалось в том, что М. С. Воронцов передал А. X. Бенкендорфу ходатайство Бестужева о переводе его на службу «по гражданской части» и поддержал эту просьбу. В ходатайстве Бестужева говорилось, что он страдает «от пагубного влияния знойного климата в Гаграх на здоровье, расстроенном уже от несчастий и военных трудов», и что он стремится «быть полезным отечеству и употребить досуг на занятия словесностью»28. К ходатайству М. С. Воронцов приложил свое представление о назначении Бестужеву жительства в Керчи «с употреблением на службу при тамошнем градоначальнике для сношения сего города с Черноморским и Закавказским краем». И добавил: тем более, что Бестужев обладал обширными знаниями об этом крае.

Николай I написал на докладной записке А. X. Бенкендорфа: «Мнение графа Воронцова совершенно неосновательно; не Бестужеву с пользой заниматься словесностью: он должен служить там, где сие возможно без вреда для службы. Перевесть его можно, но в другой батальон»29.