Вороны Чернобога

- Добрый, - отозвался Данияр и тут же представил своих спутников. Краем глаза он отметил, что Анжелика в группе из шести человек стоит так, чтобы её не сразу можно было разглядеть. Отступила в тень, чтобы не раздражать приехавших воронов? Если так, то неужели такая умная – или кто-то подсказал?

- У тебя здесь все новички? – явно риторически спросил Степан и вздохнул. – Сначала мы покажем только тебе, а потом будешь решать, звать ли с собой остальных.

Боковым зрением Данияр заметил, как напрягся Александр Михайлович.

- Всё нормально, - кивнул ему. – Думаю, долго не буду.

Он ещё думал, что группа алконостов войдёт в дом вместе с ним. Но нет. Те не сдвинулись с места. Насколько он сумел рассмотреть в вечернем свете при фонарях и приглушённом свете машинных фар, все они были очень встревожены. И успокоился: в таком состоянии они вряд ли будут напирать на посредницу с целью уговорить остаться с ними… Ещё он бросил быстрый взгляд на группу алконостов, чтобы отыскать воронушку. Её с ними нет. Не взяли с собой, потому что неопытная?

Вслед за Степаном он вошёл в подъезд.

Здесь, в роскошном холле, сидела на боковом диванчике консьержка и, заикаясь от недавнего плача, всхлипывала. А стоящий рядом молодец в полувоенной форме – возможно, здешний охранник, тихонько её в чём-то убеждал.

Степан, не глядя на них, прошёл к коридору слева. Проследовав за ним, бесшумно ступая по мягкой ковровой дорожке, уже на повороте Данияр заметил, что они направляются к полураскрытой двери. Алконост вошёл и сразу, не сбавляя шага, начал пересекать то ли громадную гостиную, то ли… Данияр даже не знал, как обозвать это помещение, уставленное мебелью под старину и сплошь украшенное коврами как на стенах, так и на полу. «Охота ж им тут постоянно пылесосом работать? – рассеянно восхитился он, начиная прислушиваться к внутренним впечатлениям. – Или я отстал от жизни, и у них тут прислуги полон дом?»

Мельком взгляд на окна, не зашторенные, за стёклами которых льющимся золотом полыхало узкое зарево на краях облаков – остатки торжественного заката. Как-то невнимательно, словно по инерции, подумал: «Узнать бы, сколько сейчас времени…» И поразился себе. Зачем? А потом забеспокоился. Он на месте, которое вызывает тревогу у алконостов… Интуиция начинает работать. Время… Что со временем?

Ворон отстранился от всяческих мыслей о постороннем. Заметил, что алконост всё ещё идёт впереди него, но постепенно замедляет шаг. Направление легко увидеть: ещё одна дверь, в открытом проёме которой стоит ещё один алконост, который, замерев и напряжённо вытянувшись, наблюдает за чем-то, что происходит в невидимом пока для Данияра помещении. Судя по движению головы, внутри помещения кто-то ходит.

- Вот, - ненужно сказал Степан. И остановился сбоку от дверного проёма.

Алконост, стоявший у двери, оглянулся и посторонился, давая дорогу ворону.

Данияр, не спеша, цепко приглядываясь к ярко освещённому помещению, переступил порог и застыл на месте.

В грудь ударила ледяная волна. Он чуть не задохнулся, уже на одних рефлексах, чертя в воздухе перед собой защитный знак и подаваясь назад.

А ночь уже вползала в помещение, несмотря на яркое освещение и здесь. Вползала, властно сменив вечер… Вползала, властно сгущая время…

- Ты что… - начал было Степан.

- Вон отсюда!.. - рявкнул Данияр, не оглядываясь на обоих алконостов.

Внутренне ужасаясь тому, что собрался сделать, он кинулся в помещение.

Девушка-ворон немыслимо медленно оборачивалась к нему – медленно под воздействием витающего в помещении заклятия. Она не успевала даже перевести взгляд на Данияра… Такая беззащитная в своём чёрном прикиде и безжалостно брошенная неумехами и дуболомами-алконостами на произвол судьбы… Такая хрупкая перед временем, которое неумолимо начинало сжиматься…

Ворон, на считаные мгновения свободный от заклятия, сгустившегося в комнате, подлетел к ней и рывком поднял на руки. Шёпотом и лихорадочно отчитывая заклинание колдовского отпора и отторжения, он помчался со своей ношей назад, к дверям, в которых, как последние дураки, встали алконосты. Не поняли, что он им крикнул?.. Они как будто не понимали, что все его действия продиктованы жёсткой необходимостью, а потому беспомощно открывали рты и пытались сказать что-то то ли в своё оправдание, то ли, наоборот, агрессивно желая урезонить его.

- Вон отсюда! – вновь зарычал он, нисколько не сомневаясь, что эти… он проглотил матерщину, рвавшуюся с языка… так и останутся на пороге, мешая ему быстро выбраться из увиденного кошмара.

А когда они, подстёгнутые его рыком или испуганные скоростью и боясь быть сбитыми с его пути, всё же освободили дверной проём, он не просто выскочил с воронушкой на руках, а ещё и ногой ударил сначала по одной двери, а затем – по другой, вбивая обе в косяк и желая заклинить их там.

Не отдышавшись, не отвечая на всполошённые вопросы алконостов, которые растерялись и, кажется, наконец-то, испугались по-настоящему, он бросился в коридор. Спиной чувствовал, как выпирают двери из косяка, а потому, перескочив новый порог, обернулся к двоим, бегущим следом: