Вороны любят падаль

– Я предупреждал, что здесь не бабки главное, – сурово сказал Лех. – Тебе все зачтется, Мураш. Только не дергайся пока, ладно?

– Я к Вальке завалюсь на пару недель, – пообещал Мураш. – Она всегда прикроет. Могила. Водяры наберу и даже из дома выходить не буду. После таких дел отпуск положен.

– Годится. Иди в отпуск, – согласился Лех. – Я тебя найду.

Он повернулся, зашагал прочь и быстро растворился в ночной тьме.

До своего логова ему пришлось пройти не больше пяти кварталов. В этом районе почти не светили фонари, асфальт мостовых был покрыт огромными выбоинами, а дома все были старые, покосившиеся, обшитые серым растрескавшимся тесом. Здесь Лех снимал комнату у одной полуслепой старухи, которая сама большей частью жила у своей пьющей дочери в другом районе, а домой заявлялась, только чтобы получить с Леха плату за квартиру. Брала она за жилье недорого, но за деньгами приходила часто, потому что полученное сразу же пропивала. Лех не жаловался, его устраивало такое положение дел. Он жил один, в спокойной обстановке, и при малейшей опасности мог уйти через забор. О появлении в районе чужаков немедленно оповещал разноголосый собачий лай. Собак держали едва ли не в каждом дворе.

Вот и сейчас из темноты доносился настойчивый лай. Лех насторожился, увидев возле дома тень человека.

– Кто здесь? – мрачно поинтересовался он.

Человек выступил вперед, сказал совсем тихо:

– Не трынди! Это я. Мне же известно, где ты живешь. Решил лично убедиться, что ты меня не подвел.

– Все как договаривались, гражданин начальник. Завалить пришлось двоих. Вот их ксивы и трубы, как просили.

В темноте вспыхнул луч фонарика. Майор Жмыхов быстро просмотрел переданные ему документы, проверил контакты в телефонах.

– Нормально, – сдержанно сказал он. – Значит, у Крутова все происходило? Через него выманил Чеканову? Уверен, что не напортачил?

– Обижаете, господин майор, – устало ответил Лех. – Речь о жизни и смерти идет. Тут все по-серьезному.

– Ограбление инсценировал?

– Не без этого… Взял кое-что, вещи раскидал, ящики, там… Да брать-то почти нечего было…

– Ладно, в следующий раз возьмешь, – сказал майор и возвратил Леху документы и телефоны погибших. – Мне это больше ни к чему. Ты уничтожь все, а то улики ведь… Ты один работал?

– В таких делах без помощников лучше, – равнодушно сказал Лех. – Так я пойду? На грудь приму, а то хреново что-то, майор!

– Мне не легче, – буркнул Андрей. – Ступай, конечно. Улики, смотри, не оброни!

Лех отпер калитку, пересек маленький дворик, вошел в темный, с низкими потолками дом и запер дверь. На кухне зажег тусклую лампочку, свет которой обнажил убогую обстановку и пожелтевший от времени холодильник, собранный, наверное, еще в тот год, когда в космос запустили Гагарина, однако до сих пор работающий, и достал из него запотевшую бутылку водки. Швырнув на стол улики, Лех налил себе полный стакан и залпом выпил, закрыв глаза. Только когда в голове зашумело, снова полез в холодильник – закусить.

За окном залаяли собаки. На этот раз с каким-то особенным надрывом, словно взбесившись.

– Та-а-ак! – произнес Лех, прикрывая дверцу холодильника. – А вот теперь я не понял…

Осторожно, прижимаясь к стенке, он пробрался к старому шкафу, под которым прятал «ПМ» со сбитыми номерами, достал его и проверил обойму.

Собаки зашлись хриплым лаем где-то совсем рядом. Леху показалось, что кто-то пробежал через двор. Он облизал пересохшие губы и с сожалением посмотрел на стол, где на самом видном месте красовались улики, но все-таки не стал задерживаться и на цыпочках выскользнул в прихожую. Настроение у него упало, потому что за дверью явно кто-то был. Лех без звука подкрался к маленькому окошку, выходившему во двор, и сквозь грязное стекло увидел силуэты людей с автоматами.

«Ну ты и сука, гражданин начальник! – подумал он, холодея. – Только ведь, если на пожизненное теперь пойду, молчать не стану! Всех сдам. В одиночке меня никто не достанет. Какой же тебе резон?»

В дверь ударили кулаком. Грозный голос прокричал:

– Откройте! Полиция!

Хмель давно выветрился у Леха из головы. Если бы он был готов к такому повороту дел, то заранее позаботился об отходных путях. Теперь время было упущено. Дом был окружен.

Оставалась последняя возможность – как-то избавиться от документов. Они – его погибель. Лех метнулся обратно в комнаты. В дверь ударили прикладами, сапогами, сорвали с петель. Черные тени ворвались в дом, с грохотом бросились вслед за Лехом.

Поняв, что остался последний шанс, он сообразил повернуться и поднять руки. Но опоздал – из темноты полыхнул смертельный огонь. Пули – одна, другая, ударили Леха в грудь, в голову. Он упал, выронив пистолет.

9