Вороны не умеют считать

– Алло, вас слушают… да… Конечно, конечно… Да, и я, и мистер Лэм… Да нет, не очень заняты… Он скоро закончит одно дело… серьезное дело, и у него появится немного времени… Его сейчас нет… Попробуйте поискать… Может быть, я вам перезвоню? Скажите номер вашего телефона. Хорошо. До свидания.

Берта записала номер и повесила трубку.

– Ну ты даешь! – воскликнула она, оборачиваясь ко мне. – Не знаю, как у тебя это получается. Опять баба. Вечно к тебе липнут бабы, морочат голову.

– Кто на этот раз?

– Ширли Брюс. Просит зайти к ней как можно скорее. У нее к нам дело. Она, дескать, понимает, что мы берем большие деньги, но для нее результат превыше всего. Извивается так, что я не сразу поняла, какой ты замечательный сыщик. Короче, сама любезность.

Я потушил сигарету и направился к двери.

– Дональд, ты уже уходишь?

Я кивнул.

Берта широко улыбнулась:

– Вот это другое дело! Как приятно видеть Дональда, рвущегося в бой. Об остальном не волнуйся: будет тебе и отдельный кабинет, и личная секретарша в лице Элси Бранд. Я все улажу.

Элси Бранд услышала последние слова Берты. Когда я шел через приемную к выходу, сопровождаемый восторженной улыбкой Берты, у бедной девушки на глазах выступили слезы.

Я позвонил Ширли Брюс из автомата.

– Алло, это Дональд Лэм из агентства «Кул и Лэм». Вы хотели меня видеть?

– Да. Не могли бы вы заехать ко мне?

– Когда?

– Чем скорее, тем лучше.

– Может быть, вы зайдете к нам в агентство?

– К сожалению, не смогу. Пообещала весь день быть дома, и теперь уже поздно что-то изменить. У меня к вам очень важное дело. Я готова платить за каждый час работы. В общем, я хочу… как бы это сказать… хочу нанять вас. Может, «нанять» не совсем удачное слово… – Она нервно рассмеялась.

Я молчал.

– Вы слышите меня?

– Да.

– Вы мне очень нужны. Это не телефонный разговор. Приезжайте поскорее.

– До обеда никак не могу.

– Как жаль!

– Вы подождете?

– Если ничего другого не остается – да, подожду.

– В котором часу у вас встреча?

– Да не назначено у меня никакой встречи. Просто обещала одному человеку, что весь день буду дома.

– Ладно, зайду к вам после обеда. Не беспокойтесь, я предварительно позвоню, так что врасплох вас с ним не застану…

– С ней, – лукаво поправила меня Ширли.

– Извините. До свидания. Я позвоню. – Повесив трубку, я набрал номер фирмы «„Акме“: сварочные и слесарные работы». В трубке стоял треск, и девушка на том конце провода все время переспрашивала.

– Попросите, пожалуйста, Роберта Хокли.

– Что-что? Его нет.

– А где он?

– А кто его спрашивает?

– Я из газеты.

– Кто-кто? Не расслышала ваше имя.

– Не имя. Я из газеты, хочу взять у него интервью. Попросите его к телефону.

– Его нет. Он пошел за паспортом.

– За чем?

– За паспортом. Ему позвонили, что все готово. Если он нужен срочно, позвоните туда.

– Куда?

– В отдел выдачи паспортов. – С этими словами девушка повесила трубку.

Я сел в машину и поехал в больницу, куда увезли миссис Грэфтон. Заполучить ее историю болезни удалось без особого труда. Диагноз – отравление сульфатом меди.

Молодой ординатор не стал распространяться о состоянии пациентки, зато подробно рассказал о сульфате меди:

– Сульфат меди редко употребляется при попытках отравления, хотя это один из сильнейших ядов. Дело в том, что он вызывает обильную рвоту, и потому трудно определить, какая именно доза смертельна, – слишком большое количество яда выходит из организма с рвотными массами.

Я энергично кивал, всячески стремясь показать, что мне все это очень интересно.

– Доза из пяти гранул применяется как рвотное, – продолжал врач. – Кроме того, это прекрасное противоядие при отравлении фосфором; сульфат меди не только очищает от него желудок, но и нейтрализует отраву.

– Так что же, выходит, миссис Грэфтон пытались отравить фосфором?

– Нет, вы неправильно меня поняли. Именно сульфатом меди. Почти все леденцы были пропитаны этим ядом.

– Если пять гранул – нормальная доза для того, чтобы вызвать рвоту, какая же доза смертельна?

– На этот счет существуют разные мнения. Например, Вестер в своем учебнике токсикологии цитирует фон Гассельта, который полагал, что смертельная доза – восемь гранул. Гонсалес, Вэнс и Гельперн отмечают, что реакция на яд – сугубо индивидуальна. В фармакопее США значится, что сульфат меди может применяться как сильное рвотное средство в количестве не более пяти гранул. При необходимости дозу эту можно повторить через пятнадцать минут, но нельзя принимать сульфат более двух раз в день.

– Как интересно, – сказал я. – Так что же случилось с пациенткой?

– Судя по всему, весь яд вышел из ее организма вместе с рвотой. Нам осталось только одно: дать ей успокоительное.

– Где она сейчас?

– Выписалась. По-моему, она приняла вполне допустимую дозу. Постойте! Я, кажется, говорил о сульфате меди…

– Да-да, конечно. Где применяется это вещество?

– При окраске ситца, изготовлении пигментов. С его помощью также очищают воду.

– Его трудно достать?

– Не очень.

– Кто же мог отравить этим ядом леденцы? – спросил я.

– Откуда мне знать?! – удивленно воскликнул ординатор.

Из больницы я поехал в полицейское управление.