Ворошилов

Заработок высококвалифицированного рабочего Ворошилова вскоре составлял 45–50 рублей в месяц. По тем временам это были весьма приличные деньги, но доставались они нелегко. И. Н. Нагих, подружившийся с Ворошиловым в это время, вспоминал: «С половины 1904 года мы жили с Ворошиловым на одной квартире в доме Крамаренко… Вот примерно как складывался наш с Ворошиловым день, когда мы жили с ним вместе: в пять с половиной часов вставали; с шести часов утра работали на заводе; завтракали на заводе во время работы; в двенадцать — в полпервого обедали дома, так как жили близко от завода; с полпервого до шести вечера работали на заводе, впрочем, иногда литье задерживало Ворошилова даже до одиннадцати часов ночи; придя домой и умывшись, сразу же отправлялись на заседание коллектива или на кружок, или на массовку. Отмечаю, политработу подпольную вели ежедневно, вернее, еженощно…»

Перед нами ситуация, не всякому понятная: молодой, старательный, умелый, дисциплинированный в стенах завода, к тому же хорошо зарабатывающий рабочий целиком поглощен подпольной деятельностью революционера, главную свою цель видит в разрушении существующего порядка, при котором он, казалось бы, теперь-то сможет преуспеть.

Партия большевиков потому и была так сильна, потому и достигла невиданного успеха, что в ее рядах было несравненно больше людей, в той или иной степени похожих на Ворошилова, больше, чем в любой другой партии, считавшей себя революционной. Здесь далеко не достаточно встречающееся и ныне объяснение: если, мол, человек родился в бедной крестьянской или рабочей семье, с малых лет работал, недоедал, терпел обиды — поэтому ему прямая дорога в революционеры. Не так все просто в истории, и мы знаем ярчайшие примеры того, как люди, происходившие из высших социальных слоев, становились убежденными и последовательными революционерами. В то же время далеко не редкими были случаи, когда выходцы из трудовой среды оставались послушными слугами существующего строя.

Когда мы пытаемся установить, что же толкнуло Ворошилова на революционный путь, то, конечно, не должны сбрасывать со счетов и его детские и юношеские переживания, обостренное чувство социальной несправедливости, так же как и сам характер Ворошилова, непреклонный, бунтарский. Но прежде всего следует помнить: среди вожаков и активистов революционных партий в России было немало квалифицированных, развитых, сознательных пролетариев, а в партии большевиков это стало незыблемой нормой. Именно этим и была сильна партия Ленина.

В двадцатом столетии свободолюбивые идеалы трудового народа России развил и понес дальше русский рабочий класс. Буржуазии не удалось, как это, к несчастью, случалось в разных странах и в разные времена, прельстить российский пролетариат перспективой получения добавочных гривенников. Пролетарии Петербурга и Москвы, Ростова и Екатеринослава, Баку и Луганска — все они не желали корыстно-унизительных компромиссов, они намеревались раз и навсегда сокрушить царство капитала.

Ленин и его партия в ожесточенной борьбе с врагами трудового народа сумели стать выразителями социальных интересов передового рабочего класса России, возглавили его, повели к победе. Вот почему дисциплинированный и хорошо оплачиваемый луганский рабочий Клим Ворошилов беззаветно и бесповоротно отдался опасной революционной работе, и как раз тогда, когда его материальное положение стало устойчиво обеспеченным.

Вероятно, современник преувеличивал, когда писал, что Ворошилов «сразу же встал в центре», но то, что он целиком был захвачен революционной деятельностью, в этом не может быть сомнения, в этом согласны все авторы воспоминаний. В Луганске, особенно на заводе Гартмана, почва для социал-демократической агитации была весьма благоприятной. Паровозостроительный завод приносил его владельцам огромные барыши. Только за изношенные машины и оборудование, перевезенные из Германии, Гартман получил чистоганом около 600 тысяч рублей и на эти и последующие доходы заново перестроил свой завод в Хемнице. В России Гартман и подобные ему иностранные предприниматели чувствовали себя благодетелями — как же, ведь они «способствовали промышленному развитию» России и взамен считали возможным присваивать сотни тысяч и миллионы рублей прибыли, полученной в результате эксплуатации российских рабочих. Интенсивность труда на заводе Гартмана была велика. Таково же, если не хуже, было положение и на других предприятиях Луганска. Постепенно рабочие осознавали необходимость борьбы. Помогали им прийти к этому выводу социал-демократы. И среди них Ворошилов.