Ворошилов

Когда вечером Ворошилов пробирался домой, толпа, запрудившая улицы, пестрела серыми шинелями. Солдаты шли группами и в одиночку, с винтовками и без них… Ворошилов вышел на набережную Невы. Направо, над рекой, расстилались огромные клубы дыма, несмотря на значительное расстояние, было видно пламя большого пожара: это горело здание окружного суда, разгромленное и подожженное восставшими.

В то время как на улицах Петрограда вершилась судьба революции, в Таврическом дворце рождался Совет рабочих и солдатских депутатов. Сюда со всех концов города стекались десятки и сотни депутатов от заводов и воинских частей. Они собирались, чтобы организовать новую, свою власть. Рождение Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — событие всемирного значения. Климу Ворошилову выпало счастье быть в эти дни в Таврическом дворце.

Впервые Совет собрался вечером 27 февраля в левом крыле дворца, в комнате № 13. Здесь стоял большой стол, накрытый сукном. Тут же регистрировали прибывавших депутатов. Атмосфера первых заседаний была поистине необыкновенной. Вот как внимательный и точный свидетель нарисовал картину заседания Совета на следующий день, 28 февраля: «Вначале картина напоминала вчерашнюю: депутаты сидели на стульях и скамьях, за столом, внутри «покоя» и по стенам; между сидящими, в проходах и в концах залы, стояли люди всякого звания, внося беспорядок и дезорганизацию собрания. Затем толпа стоящих настолько погустела, что пробраться через нее было трудно и стоящие настолько заполнили все промежутки, что владельцы стульев также бросали их, и весь зал, кроме первых рядов, стоял беспорядочной толпой, вытягивая шеи… Через несколько часов стулья уже совсем исчезли из залы, чтобы не занимали места, и люди стояли, обливаясь потом, вплотную друг к другу; «президиум» же стоял на столе, причем на плечах председателя висела целая толпа взобравшихся на стол инициативных людей, мешая ему руководить собранием. На другой день или через день исчезли и столы, кроме председательского, и заседание окончательно приобрело вид митинга в манеже».

Обстановку, которая тогда царила в Таврическом дворце, другой свидетель сравнивал с узловой станцией во время посадки войск: «Пахло кожей, солдатским сукном, хлебом. Всюду вдоль стен спали вповалку солдаты. А по коридорам, по лестницам сновали тысячи других солдат, матросов, штатских, вооруженных винтовками студентов, офицеров».

В зале заседаний один за другим, поднявшись на табуретку, выступали представители заводов и полков. Они говорили о положении дел, о своих мыслях, чаяниях. Это были, как правило, бесхитростные, часто корявые речи, речи людей, выступавших публично впервые. Но то, что говорили депутаты, присутствующие в зале слушали затаив дыхание, вытянув шеи.

Протоколы заседаний, если они и велись в эти суматошные первые дни существования Совета, сохранили нам далеко не все из того, что было сказано в Таврическом дворце. Буквально по крупицам приходится историкам восстанавливать содержание протоколов, расшифровывать неописуемые закорючки карандашного текста. Тем более примечательно, что до наших дней дошли протокольные записи трех выступлений Ворошилова в марте 1917 года.

Первое из них относится к 1 марта, когда представители частей гарнизона обсуждали в Совете положение солдат и меры, необходимые для коренного изменения его.

— Положение в полку ужасное, — говорил Ворошилов, — то же и в учебной команде. В этом гвардейский полк ничем не отличается от армейских частей, о которых только что рассказывали товарищи.

Затем Ворошилов присоединился к выступавшим до него депутатам, которые критиковали военную комиссию во главе с полковником Энгельгардтом, созданную Временным комитетом Государственной думы.

— Был я в военной комиссии. И что же, товарищи? Придрались ко мне, что я штатский, хотели арестовать. От имени полковника Энгельгардта хотели арестовать. Видно, хотят господа офицеры пользоваться народным движением, чтобы пули в других пускать.

Вообще же, товарищи, хаос царит кругом. И военная комиссия неудовлетворительна, потому что сформирована не на демократической основе.

В результате настойчивых требований представителей гарнизона в ночь с 1 на 2 марта в Совете был составлен и принят знаменитый приказ № 1, установивший принципы взаимоотношений между солдатами и офицерами в послереволюционной армии. Приказ этот вызвал ярость как офицерства, так и буржуазных кругов. Отметим, что будущий наркомвоенмор принимал участие в подготовке этого акта, послужившего первой ступенью в перестройке старой армии в армию Союза Советских Социалистических Республик.

Нелишне будет напомнить читателю, что здесь же, в здании Таврического дворца, рядом с Советом, лихорадочно функционировал Временный комитет Государственной думы. Думские деятели стремились образовать свое, буржуазное, правительство и не допустить того, чтобы власть ушла из-под их контроля.