Ворошиловград

— Возле вышки?

— Ну.

— Нет, — сказал он. — Мы поворачиваем.

— Погоди, — начал я торговаться. — У тебя там с ходовой что-то. А у моего брата мастерская. Он тебе капитальный ремонт сделает.

— Сынок, — сказал на это водитель твердо и убедительно. — Там город. А нам в город нельзя. У нас товар.

Я вышел из автобуса. Солнце закатилось, сразу стало прохладно. Натянул куртку и двинулся по трассе. Минут за двадцать дошел до заправки. Рядом темнели окна станции техобслуживания. Свет нигде не горел. Интересно, где Коча? — подумал я. Подошел к заправке. Везде было темно и пусто. На дверях станции висел замок. Решил подождать. Зашел за здание, там среди травы и кустов стоял вагончик, в котором жил Коча, за ним виднелось несколько старых разбитых автомобилей. Вагончик тоже был закрыт. В сумерках я подошел к оторванной кабине камаза. Влез внутрь, сбросил кроссовки. Вверху висела луна. Рядом охлаждалась трасса. Прямо передо мной, в долине, лежал город, в котором я родился и вырос. Я взял рюкзак, положил под голову и заснул.

2

Опасливый и настороженный, болотно-черного цвета пес крался в высокой траве. Пригибал хребет, пытался остаться незамеченным. Тихо приближался, раздвигая стебли боевыми лапами и заслоняя собой утреннее солнце. Рассветные лучи золотили ему череп со стеклянными глазами, в которых уже отражалась моя фигура. Сделал пружинистый шаг, потом еще один, замер на миг и медленно потянулся ко мне своей мордой. Глаза его вспыхнули голодным блеском, и трава за его спиной сомкнулась изумрудной волною, скрывая в себе кровавый солнечный сгусток. Я инстинктивно выбросил руку вперед, сквозь сон реагируя на его движение.

— Гера, дружище!

Колотя ногами по мятому железу, я подорвался.

— Гера! Друг! Приехал! — Коча пытался достать меня, размахивал худыми длинными руками, крутил лысым черепом. Однако не мог протиснутся сквозь выбитое бортовое стекло кабины, поэтому только блестел на расстоянии большими очками, стоя против солнца, которое уже успело взойти и теперь легко поднималось на необходимую ему высоту. — Ну, что ты тут лежишь! — похрипывал он, протягивая ко мне свои лапы. — Дружище!

Я попытался подняться. Тело после сна на жестком сиденье слушалось плохо. Я подтянул ноги, перегнулся и выпал прямо Коче в объятья.

— Друг! — похоже, он был мне рад.

— Привет, Коча, — ответил я, и мы долго жали друг другу руки, хлопали по плечам и спинам кулаками, всячески показывая, как все-таки здорово, что я провел эту ночь в пустой кабине, а он меня после этого разбудил в шесть утра.

— Давно приехал? — спросил Коча, когда первая волна радости спала. Спросил, впрочем, не отпуская моей руки.

— Вчера ночью, — ответил я, пытаясь вырваться и наконец обуться.

— Что ж ты не позвонил? — Коча отпускать руку не собирался.

— Коча, сука ты, — я наконец-то освободился и не знал теперь, куда деть свою руку. — Я тебе два дня звонил. Ты чего трубку не берешь?

— Ты когда звонил? — переспросил Коча.

— Днем, — я все-таки достал кроссовки из кабины.

— Так я спал, — сказал он на это. — У меня со сном последние дни проблемы. Я днем сплю, а ночью прихожу на работу. Но ночью клиентов нет. — Он затоптался на месте и потащил меня за собой. — А главное, у нас телефон не работает — отключили за неуплату. Я вчера в город ездил, вот вернулся. Пошли, я тебе всё покажу.