Ворота Победы

Отставить разговоры, то есть хандру! Мой прежний командир, кто был еще до Большакова, учил — если тебе хреново без видимой причины — то прокрути в голове обстановку, и попробуй мысленно одно убрать, другое, «что будет если», сразу причину найдешь. Ну а мне — в последние дни Звенигово мое снится, городок такой на Волге, и родители, батяня после службы на Балтфлоте военпредом в Сормове был, а после на пенсию, за год до нашей пропажи там. А мать все при нем была, тихая, незаметная — но дом был в порядке, это в проклятые девяностые годы! Дай бог, чтобы там, как ученые утверждают, «расщепление» произошло, а не провал — и мы бы там тоже остались, в копии, это что ж, я копия самого себя? Хрен теперь про это узнаешь — раньше, чем в каком-нибудь двадцать втором веке и впрямь машину времени не изобретут. Отец у меня лишь в пятьдесят девятом родится — и дед мой по отцу, пока еще пацан четырнадцати лет, по материной линии деда с бабушкой я не знал совсем, умерли они еще до моего рождения. Вот сюр, если сведет судьба через четыре года — внук, то есть я, заслуженный майор или даже подпол (дослужусь, надеюсь!), со звездой Героя и иконостасом орденов, а дед салага, которому только в армию идти?

Причем шутки в сторону — генетику ведь никто не отменял? И чтоб не возникло ситуации, как в голливудском фильме назад в будущее, серию уже не помню, где там Марти Макфлай в свою маму влюбился, или она в него — любовь-морковь условностей не знает, но выйдут в итоге дети-уроды, что делать тогда? А поскольку про анализ ДНК в этом времени и не слышали — то приходится наши генеалогические линии отслеживать, как королям или герцогам, НКВД этим занимается, как нам товарищ Кириллов однажды разъяснил, в личном деле каждого из нас есть ссылки на родню «там», интересно, как это для кадровиков залегендировали? А если экспонатами истории станем, уж адмирал наш, Лазарев Михаил Петрович, точно будет таковым — и что делать, если какой-нибудь журналист, идейно безупречный и надежный, захочет про нас написать? Любопытно, какие биографии нам сочинят — нельзя ведь всех кадровиков, «первые отделы», в нашу Тайну посвящать? Придумать несложно — так ведь там куча сопутствующего быть должна: где, когда, с кем, отчего в тех документах по месту службы не отражено, а никто из «сослуживцев» вас не помнит? На слишком бдительного попадешь — и выйдет, как в романе, автор Томан или Брянцев, у бати моего книга в шкафу стояла — как там бригадир в цеху заметил, что один из его работяг, по документам из деревни той же, или соседней с бригадировой, в деталях и именах путается, стали разбираться, оказался американский шпион. И ведь нас всех просто так в отставку не отпустят — как носителей тайны «ОГВ» — особой государственной важности, специально под наш случай ввели, «мы из будущего» и все что к нему относится, выше уровнем, чем «сов. секретно», посвященных, не считая всех нас, наверное и сотни не наберется на весь СССР. Так что жизнь у нас будет веселая и насыщенная — хоть стреляйся!

На борт. «Воронеж» уходит через полчаса. Экипажу легче — дома, на Севмаше, на берегу жили, любой моряк разницу поймет, ну а в чужом порту, все по своим каютам. У нас же казарма на берегу, инвентарь на «додже» подвезли, грузят. А я на стенке — нет, не курю, для подводного пловца хорошие легкие, это все — прокуришь, и уже профнепригоден. На ночное море смотрю и предаюсь размышлениям, как самурай перед боем.

— Синьоре Юри! Мой кабальеро!

И здесь она! После того, как Папа меня «рыцарем» назвал, по итальянски «кабальеро» (прим. — правильно, «кавальери», но Смоленцеву слышится как привычнее, на испанский манер. Ну а французов это бы звучало «шевалье» — В.С.), так Лючия только так меня и называет. Взяла на себя адъютантские обязанности, поскольку я у Кравченко остаюсь вроде «зама по боевой подготовке», и бываю в расположении часто, благо тут и идти всего ничего. И, зря смеетесь, если офицер действительно занят своими обязанностями, то заботиться о своем насущном ему тупо некогда, так что ординарец (а по-старому, денщик), это не роскошь, а насущная необходимость. Тут даже Мехлис согласился — сначала выразив недоумение, отчего не привлеку кого-то из солдат своей же роты, на что я возразил, что обученные подводные бойцы и так заняты выше крыши, и к тому же Италия, заграница — так что надежный человек из местных, это лучший вариант.

— Ты ведь вернешься? Я буду ждать!