Воротиться нельзя влюбиться! (СИ)

— Я думала, что мы будем целоваться, а не разговаривать… — с улыбкой прошептала я, сгорая от томительного волнения.

— Одно другому не мешает. Ты будешь рассказывать, а я — целовать тебя.

Влад наклонился к моей шее и коснулся её губами.

— Я тогда запутаюсь в мыслях, — рассмеялась я.

— Ничего, мы вместе их распутаем.

Князь потянул меня к кровати и усадил на неё, устроившись рядом.

В дверь бешено заколотили, и дед Постень тревожно позвал:

— Владик, выйди… Не хотел тебя отвлекать, но там на улице творится какая-то чертовщина!

Сказ шестнадцатый, о вере

Нам теперь — имей в виду! —

Надо быть с толпой в ладу:

Деспотизм сейчас не в моде,

Демократия в ходу.

— Смотрите, — указал наверх дед Постень, когда мы вышли наружу.

От увиденного сбилось дыхание, и волосы встали дыбом на всём теле. Липкий, противный страх вытеснил все остальные чувства, и я бы осела на землю, если бы Влад не прижал меня к себе.

По чистому лазурному небу, лишь с запада чуть-чуть подёрнутому полупрозрачными перьевыми облаками, ползла трещина. Змеилась чёрной гадюкой и сочилась холодом. Небосвод словно раскололся надвое, будто был не небом, а стеклянным игрушечным шаром, в котором начинает бушевать метель, стоит лишь его встряхнуть.

Я испуганно посмотрела на Влада, он взирал на эту трещину с каменным лицом.

— Что это? — сипло спросила я.

— Это разваливается наша реальность, — спокойно ответил князь, и я поразилась этому нарочито холодному спокойствию едва ли не сильнее, чем расколотому небу.

— И что нам делать? Открыть каналы обратно? — мой голос звучал чуждо и глухо, к горлу подбиралась и норовила задушить паника, и только ледяное хладнокровие Влада не давало впасть в истерику и взвыть.

Во дворе собрались все домочадцы. Я заметила банника, который до этого на глаза не попадался. Снова задрала голову и застыла, парализованная ужасной, противоестественной картиной.

— Нет, Марусь. Это не поможет. По каналам и раньше поступало слишком мало веры, а волшебство они оттягивали. И сейчас их открытие, скорее всего, только повредит. Нужно узнать у зеркальца, скольких оно сможет перенести в Навомирье, и спасти так много людей, как получится. Волшебные существа в твоём мире всё равно не выживут. Разве что ведьмы… Боюсь, что ничего другого сделать нельзя.

— Но тогда все остальные погибнут… — почти шёпотом проговорила я. — А нельзя загадать желание, чтобы мир как-то… починился?

— Не думаю, Маруся. Вряд ли одна диковина способна удержать от краха целый мир, — Влад вдруг потёр переносицу, и хотя внешне его лицо всё ещё оставалось спокойным, я наконец почувствовала, насколько он растерян и шокирован случившимся. — Значит, мы просчитались. Значит, помимо каналов, через которые шёл отток волшебства в Навомирье, были ещё и скрытые каналы, питающие Явомирье верой.

— И я что, погубила целый мир, закрыв все эти каналы?

Мозг отказывался это принимать.

— Нет, Маруся, ты сделала то, что я хотел, чтобы ты сделала. По сути, я поставил задачу, а ты лишь нашла способ её исполнить именно так, как я хотел. Так что ответственность на мне.

— Но я же не посоветовалась…

— Ничего бы не изменилось. Даже если бы ты в подробностях мне всё рассказала, я бы всё равно попросил, чтобы ты закрыла каналы. Мы все были уверены, что это сработает, не только я один. Над этой проблемой бились самые разные учёные, и все сходились на том, что каналы нужно перекрыть… Пойдём, нужно успеть, пока зеркальце ещё может исполнять желания. Иначе мы упустим шанс спастись.

— Погоди…

Я шокированно огляделась, не в силах принять, что всё это будет разрушено, что весь мир пойдёт прахом. Нужна лишь вера… Но где её взять? Я закусила губу, но в голове звенело от напряжения и страха. Огромная трещина посреди небосвода приковывала взгляд и заполняла все мысли. Словно атмосфера раскололась, и внутрь собирается ворваться стылый безжизненный космический вакуум.

— Нужна вера, так? — я прикрыла глаза и уткнулась лицом Владу в грудь, чтобы не видеть ничего. — А если мы заставим людей поверить? Они не верят в нечисть, а мы её покажем? Откроем каналы и… десантируем в Навомирье нечисть и ведьм, чтобы они показались людям, а потом вернулись обратно?

— Очень рискованно…

— Думаешь, они захотят остаться в моём мире?

— Нет, это вряд ли, там слишком мало волшебства, чтобы они могли выжить. Скорее я опасаюсь жертв среди людей, — глухо ответил князь.

— Но какой смысл нечисти кого-то убивать? Мёртвые не смогут верить, а даже у самой глупой нечисти сейчас будет понимание, что вера отчаянно нужна. Никто не может игнорировать это небо!

— Ты, конечно, права, — с сомнением протянул князь, — но не факт, что полученной веры хватит. И потом, неужели тебе не хочется защитить Навомирье от такого вторжения?