Вороток и балерина (СИ)

Но администрация не успокоилась и объявила на них охоту. Началась война. Одни совершенствовали методы вычисления "дубля", а другие старались добиться от него максимальной естественности и правдоподобия.

Поначалу такие "дубли" были довольно молчаливы и отделывались отдельными шаблонными фразами, но постепенно их речь становилась все более живой и неотличимой от оригинала.

Достигнуто это было перепрошивкой чипа, что теперь оперировал не тельно приемом и передачей сенсорной информации в соответствующие области мозга, но и позволял сканировать воспоминания и те комплексы и связи, что формируют личность. Ты уже начинаешь понимать, да?

На этом этапе сначала администрация отключила от игры несколько известных игроков, сочтя их программами, что вызвало громкий скандал, а потом выяснилось, что другой известный игрок поставил новый рекорд через пять дней после своей смерти… Его тело умерло, но бот-программа запущенная на его чипе продолжала работать.

Это уже был даже не скандал, а глобальный инфоповод, о котором услышали все и горячо принялись это обсуждать. Администрация попробовала было отключить "зомби-игрока" от игры, но на его сторону встали его друзья и фанаты, потребовавшие оставить его, как, своего рода памятник их другу, что умер, но тем не менее остался с ними.

В этой ситуации игровая администрация решила, что если не можешь что-то победить — то возглавь. Ботоводство было официально легализовано и игра преподносилась как "непрерывное развлечение".

Когда ты играешь — бот учится, когда ты работаешь или занимаешься своими делами — бот за тебя играет. Более того, даже в это время он не перестает учится у тебя. По сути, персонаж в игре живет своей жизнью и ты лишь время от времени переключаешься на него и берешь под свой контроль. И чем дальше, тем более он становится твоим зеркальным отражением. Настолько, что даже самые близкие люди не могут отличит человека от его электронного "дубля".

Где-то на этом этапе, в конце двадцать второго века произошел прорыв в элементной базе. Теперь, вместо того, чтобы имплантировать человеку в голову чип с сотнями тоненьких золотых проводков, тебе просто делали инъекцию наномашин, что строили всё необходимое внутри костей черепа. По сути, череп превращался в компьютер, плотно срощенный с человеческим мозгом.

На протяжении десятилетий он обучался не только на основании слов и поступков человека как в игре, так и в повседневной жизни, но и на основании самых глубинных мыслей и желаний.

К середине двадцать второго века эти люди стали умирать, а их дубли продолжали функционировать. Извини, но я не могу тут сказать "жить". Этот пункт — наше принципиальное различие и несогласие с основателями данного проекта.

Для нас это вещь, имитация, но никак не живой человек, но тогда в мире возобладала иная точка зрения. Дубль руководителя фирмы, хотел и после смерти из вирта вести дела. Дубль человека владевшего недвижимостью, хотел и дальше ей владеть. Возникло множество юридически сложных ситуаций.

К сожалению, множество влиятельных людей увидело в этой технологии возможность продлить своё существование. "Жизнь вторая, вечная" — как говорили они. И пользуясь своим влиянием закрепили права дублей законодательно, уровняв их с людьми.

Теперь после смерти, череп человека помещался в капсулу, а она размещалась в жилой ячейке Z класса, наименьшего формата: 0,5 х 0,5 х 0,5 метра. И с этого момента начиналась его "новая жизнь".

Дубли богатых людей могли позволить себе приобрести роботов, выглядящих точно так же, как они при жизни, подключаясь к которым они действовали в реальном мире, по-прежнему ходя среди живых, как-будто ничего и не произошло…

Слепки с учёных оказались способны продолжить свою работу. Собственно, именно они и разработали теорию физики пространства, а позднее и все необходимые инженерные решения.

Так что все эти два с половиной миллиарда "людей", вся эта Филактерия — это на самом деле оссуарий, костница. Напичканное электроникой шестисот этажное хранилище черепов! Точно так же, как вот это всё — имитация мира, так и они все — имитация когда-то живших людей.

Для нас этот мир — словно музей. Это как читать книги написанные умершими людьми, и через это, в каком-то смысле, вести с ними беседу. Смотреть записи с ними, слушать их голоса.

У нас, в Ковчеге, к подростковому возрасту ты уже увидишь всё. По крайней мере то, к чему открыт доступ. У нас сформировалась своя культура, обычаи, история. Но нас мало. Крохотный городок, единственный на всю планету.

Вот мы и проводим тут время. Большие открытые пространства. Определенные… ммм… "программы культурного обмена". Даже работаем тут, настраиваем биосферу под естественный баланс.

Ну и есть определенные контакты на высшем уровне, но тут я и знаю совсем не много, но и это говорить не в праве…

— Об этом расскажу я. — произнес новый голос. — Но, сначала, мне хотелось бы задать несколько вопросов.

* * *