Воровка

А если в бой вступать, то вовсе не пойдет.

Движение легкое руки. Разрез. И рык утробный

Тигриный от удовольствия. Кто ищет, тот найдет

Выход всегда. Долой оборки, рюши.

В ладони с силой сжала шпильку-нож

И на сидение присела, выжидая остановки. Глуше

Сердце стучит. Лошади бег замедлили. Светает. В окне рожь –

Поля, поля. Не темные, златые.

В серых лучах рассветных точно море, а не степь.

Значит, они в центральной части, земледельческой. Пустые

Еще овины видятся в дали. Только успеть

Собрать посеянное нужно. Зима совсем близко.

Она приходит резко с Норда, покрывая все вокруг

В два роста Ари снегом. Солнце низко

Пока не встанет в небе. После круг

Начнется заново. Распашка. Посевные.

Сбор урожая, сена. А потом мороз, метель.

В Восточном Порте больше дождь зимой со снегом. Холода иные –

С моря ветра стремятся в город. Только вот теперь

Осень в разгаре. Солнце встает выше.

Светло совсем уже. И лошади на шаг

Перешли дружно. Затаилась и не дышит.

Остановились. Кучер спрыгнул с козел. Враг

Подошел к дверце. Ари сжала шпильку.

Броситься первой нужной. Неожиданно и враз.

Открылась резко дверца. Ари выпрыгнула. Сильно

Рукой ударившись о край обшивки. В глаз

Попасть ей нужно или лучше в шею.

Клубком сплетенных тел они катались по траве,

Мужчина кисти рук Ари держал. Она же, как умеет,

Брыкалась, билась, путаясь в полах плаща его и высохшей листве,

Лезвие выпало давно, прическа растрепалась,

Локоны скрыли похитителя черты,

Она их сдуть пыталась, только как бы не старалась,

Не получалось:

– Вот в этом вот, вся ты! – и голос Варда.

До мурашек, до истомы.

Освободил ей руки. Давно скинут капюшон.

Убрала волосы и улыбнулась. Взгляд знакомый.

Варден Рантарн. Ее похитил. Звон

Резкой пощечины стал для него расплатой.

Внутри кипело все от ярости. Рука горит огнем.

Хотела снова занести, ударить, но вырвать из захвата

Мужского сильного своей ладони не смогла. В один прием

Прижал к земле запястья. Сам над Ари сверху.

– Ведь ты ко мне шла вечером. Я оценил наряд. –

Грудь выбивалась из корсажа,

Разрез на юбке до бедра. В прорехе

Ножка выглядывает девичья в чулочке с кружевной отделкой. Взгляд

Варда скользит на плечи, к шее, еще выше:

– Скажи мне это, Ариадна.

– Что?

– Скажи мне «да», – и голос хриплый.

Она шепчет еще тише:

– Ты только мой, Рантарн. И это навсегда!

Глава 11

Три жарких ночи на краю ржаного поля

В милом коттедже, арендованном, глухом,

Стоящем гордо, одиноко, на просторе,

Среди полей, ветров, возле ручья глубокого. В таком

Месте остаться хочется. Когда вдвоем на свете,

Когда объятия и нежность и покой,

Жар поцелуев и забота ласковая, светит

Солнце, луна и для двоих только. Щекой

К груди, где сердце бьется, прикоснуться к коже

Пальцев подушечками, провести рукой

И изучить черты и впадинки и родинки того, кто всех дороже,

Кто целым миром для тебя стал. И любви такой

Истинной, искренней жажда выпить в волю

Неутолима. Если брак скрепить

Узами Жрицы, Благохрама. Будет ли довольно

Чтобы еще сильней любить и с одобрения Богов? А как

Можно вернуться к жизни прежней

В порт назад, в Блекуотер,

По разным Братствам Воровским, разным домам.

Даже помолвка не дает полной свободы

Любить открыто и неистово. Обман

С побегом их раскрылся в тот же вечер,

Варда и Ари ждали сплетни, встреча с яростным отцом.

Но это было несравнимо легче,

Чем появиться перед всеми, да еще с кольцом

На безымянном пальце. Знак ее помолвки

С Вардом Рантарном. Знак ее любви

К нему, ее согласие быть рядом. Знак, что два осколка

Одной души нашли друг друга. Утренней зари

Лучи благословили их, а ветер был свидетель.

Ари хотела свадьбу в седьмой день зимы.

В Восточном храме Жрицы главном. Чтобы Вард был в светлом,

И она в платье белом, и чтобы на плечи падал снег

И лунный свет среди кромешной зимней тьмы…

Глава 12

Они вернулись. Дни сменяли ночи

Жаркие, томные. Как в парке тлел костер,

Так и внутри у Ари все горело. Как подросток точно

Она сбегала к Варду тайно. И с тех самых пор,

Она брала заказы редко, когда Вард в отъезде.

Чтоб он не знал. Таилась от него и от отца.

Да и опасно стало. Норды словно в Бездну

Все пребывали на Восток. И без конца

Суда ходили с Норденштадта. Дело было плохо.

Ари поглубже запахнула теплый плед.

Осень прошла. Первые дни зимы настали. Холодно. По крохам

Мальчишки, словно птицы в парке, запасы Ари исклевали. Таких лет

Опальных не было лет десять.

Чтобы не выти лишний раз на дело, чтоб в норе сидеть,

как зайцы, зиму всю. Томиться. Неизвестно

Чего им ждать теперь. Сколько в неволе быть? Но плеть –

Была легчайшим наказанием, покуда их поймают.

Восемь ударов, кожа слезет со спины.

Худшее – каторга и казнь. Они отлично знают,

Что нужно Ари слушать и тогда все спасены

Будут от участи такой. Мешочек монет греет

Ладонь под клетчатой материей. Темнеет. Ари в парк.

В глубине – отблески костра, мужская тень бледнеет

В свете луны и всполохов. Вокруг зима и мрак.

Облачко пара изо рта. Но снега нет. Есть ветер

Промозглый, сильный по утрам, а ночью тишина.

Только мороз крепчает. В доме Тома дети

Будут в тепле и сытости. И Нордов лишь вина

В том, что им прятаться приходится. Подошла к костру ближе.

Том встрепенулся, уступая Ари стул,