Воровка

Эрик потянулся над игрушечным столом и взял салфетку из держателя. Вытерев рот, он сказал:

— Рак крови, развивается стремительно и страшно.

— Где его лечат? В «Святом Франциске»?

— Он пользуется услугами личных терапевтов. — Марисоль вспомнит Дока Джейн и Мэнни, когда до этого дойдет. — Он получает самое лучшее лечение. Лучше не бывает, могу тебя заверить.

— Сколько… — Она прокашлялась. — Сколько ему осталось?

— Сложно сказать. Но он страдает. Сильно.

Повисла пауза, нарушаемая только процессом еды.

— Он перестал звонить мне, — выпалила Марисоль.

— Значит, он поддерживал связь? — Не удивительно. И это обеспокоило Эрика. — Он рассказывал что-нибудь?

— Он не говорил со мной. Просто вешал трубку, но это был он. Я знаю это. А потом звонки прекратились.

— Да.

Перед ними поставили еще тарелки, в этот раз с чем-то из кукурузы. И другое блюдо из картофеля — такое миссис Карвальо заморозила для них перед отъездом. Бабушка не присоединилась к ним. Она начала мыть тарелки в раковине, и он знал, что не стоит предлагать ей помощь. В Колдвелле, во время их совместного проживания, они с Эвейлом однажды предложили свою помощь на кухне, и женщина оскорбилась так, будто они использовали бранные слова в ее присутствии.

Марисоль заговорила лишь после того, как они с братом закончили второе и третье блюда.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Но я не могу вернуться. Вы должны понять. Даже ради него. Нам небезопасно находиться в Колдвелле…

Миссис Карвальо перебила ее чередой резких слов на ее родном языке, и внучка склонила голову, чтобы не оскорбить свою бабушку несогласием. Тем не менее, Эрик видел по жесткой линии ее подбородка, что она не уступит.

— Мы обеспечим вашу безопасность, — предложил он. — Вам обеим. Слово чести, что с вами ничего не случиться.

Бабушка снова заговорила, уперев руки в бедра, морщинистое лицо выражало неодобрение.

Марисоль поднялась на ноги.

— Нет. Это опасно. Может, я могу связаться с ним через FaceTime, или как-то еще. Поговорить по телефону или…

Эрик встал, Эвейл последовал за ним.

— Я понимаю. Прошу простить за беспокойство.

— Я бы хотела помочь. — Марисоль скрестила руки на груди. — Правда, при иных обстоятельствах я…

— Мадам, — он обратился к ее бабушке. — Вы несказанно одарили нас своей трапезой. Она придаст нам сил, которые мы направим в нужное русло.

Эвейл согласился с его словами, и они оба поклонились пожилой женщине.

Когда они выпрямились, миссис Карвальо спрятала руки под передник. Она, казалось, была рада их словам и расстроена поведением своей внучки.

Повернувшись к Марисоль, Эрик также поклонился.

— Мы здесь не задержимся и более не побеспокоим вас.

Марисоль открыла рот, словно собиралась заговорить, но он уже ушел, направляясь к двери. И выходя наружу, он придержал панель для близнеца.

— Не говори ничего, — пробормотал он, когда Эвейл пересек порог. — Молчи.

Как и всегда, его близнец не возражал против молчания.

Глава 7

Вишес резко вскинул голову, почувствовав присутствие Джейн. Там, в темноте, на холодном ветру. Она пришла.

Он вскочил со станка, сердце гулко забилось в груди. Он чувствовал ее эмоции даже не видя ее… и понял, что каким-то образом она все выяснила.

— Джейн, — рявкнул он, зашагав по голым половицам.

Она была на террасе в своей призрачной форме, всего лишь нечеткая голограмма самой себя в белом халате, униформе и «Кроксах». С ее светлыми волосами и широко распахнутыми темно-зелеными глазами, она казалась до боли знакомой… и чем-то из другой, более ранней стадии его жизни.

Когда между ними закралось отчуждение? — гадал он.

— Что ты наделал? — прошептала она.

Резкая боль, угрожающая его равновесию, вспорола грудину.

— Я не трахал ее. Я не прикоснулся к ней.

— Почему… — Она накрыла рот рукой. — Вишес, почему?

Когда порыв ветра пронесся в пространстве между ними, он услышал свой ответ:

— Я не знаю.

— Ты не… ты не знаешь?! — Ее гнев прорывался наружу, брови низко опустились, он принял ее жесткий взгляд — как кинжал в грудь, который он заслужил. — Ты встречаешься с другой женщиной… вампиршей, неважно… за моей спиной и ты не знаешь, зачем это делаешь? Ты — самый умный человек, которого я когда-либо встречала, и даже полная бестолочь знает, почему он изменяет.

Вишес покачал головой.

— Я не изменял.

— Где твоя майка?

— Я не собирался этого делать…

— Разумеется собирался. Ты попросил Фритца принести сюда выпивку, и кто-то явно пришел сюда.

— Я сказал тебе, что не прикоснулся к ней…

— Чушь собачья! И прошу, избавь меня от своих отговорок. Я не поверю тебе. С какой стати… — она указала на зажжённые свечи. — Когда я запомню эту чудесную картину до конца своих дней? Вишес, это так романтично. Надеюсь, она впечатлилась…

— Ты бросила нас.

Отшатнувшись, Джейн посмотрела на него.

— Прошу прощения?

— Ты бросила меня, хотя физически никуда не уходила.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — резко спросила она.

— Я тебя не вижу. Мы не бываем вместе. Ты больше занята своими пациентами, чем…

— Погоди. — Она вскинула руку перед его лицом. — Ты серьезно сейчас выставляешь меня виноватой? Не веди себя как ребенок…