Воровка чар

— Надеюсь, на этот раз никаких ошибок не будет? — строго спросила фигура, поднимая и небрежно комкая в руках или призрачных лапах черно-белую тряпку. Такие еще принято вывешивать на воротах деревень, где резвится проказа, мне доводилось такую видеть… один раз. Я снова вспомнила хутор в лесу, тучи мух, разъезд вирийцев и детские тела в огороде. — Мне нужна одна жертва! Поняла?

Лиска с готовностью кивнула, в изящных пальцах затанцевал тонкий ножик.

— Поняла. Никаких ошибок, мэтр. Даю слово. К утру живых здесь не останется, — девушка рассмеялась. — Верно, дрянь?

Вместо ответа с губ слетела слюна, но вряд ли они впечатлились.

— Залом тебе поможет.

— Мэтр, — возмущенно закричала Лиска. — Только не Залом, уж лучше Теир! А еще лучше, я сама…

— Молчать, — скомандовал маг, оборвав Лиску на полуслове. — Это не предложение, это приказ, мне не нужны осечки.

— Но мэтр, Теир справился бы не хуже.

— Справился бы, но сейчас он пытается докричаться до Эола. Но тот, как водится, занят. Залом, — позвала фигура, и кто-то встал у меня за головой. Я не видела его, но чувствовала. — И помните, с третьим молотом Эола! Не раньше и не позже! Одна жертва. Подойдет любой из этих крестьян. Ясно?

— Ясно, — недовольно ответила Лиска. — А почему не она? — она пихнула меня рукой в бок.

— Потому что, — весомо ответила фигура. — Распоряжение самого, — и стала удаляться. И вместе с ней отдалялся ужас, как ледяная рука, стиснувшая сердце, постепенно разжимается, и с каждой секундой становится легче дышать. Кожу начало покалывать…

Стоящий за головой Залом, или как там его, двинулся в сторону. Холодные капли текли по моему лицу, забирались под одежду. Лиска встала, я видела, что она недовольна, видела это в ее чуть напряженной позе, скупой стиснутой линии рта. Ее силуэт на несколько мгновений скрылся за струями воды. Странно, я была уверена, что как только этот «мэтр» уйдет, девушка отведет на мне душу.

Залом подошел ближе, словно нарочно, показываясь на глаза. Высокий широкоплечий…

— Тысссс, — зашипела я, разглядев лицо.

Удивительно гладкое, знакомое и незнакомое одновременно. Казум-мельник, Казум-старший Волотков, Казум, что ходил за нами по пятам. Казум и совсем не Казум.

Что это? На него наложили чары? Опоили?

Мужчина скользнул застывшим взглядом снулой рыбы по моему лицу, груди, рукам. И склонился к животу, где тут же поселилась сосущее чувство беспомощности, коснулся лежащей рядом руки. Я снова увидела пятно рыжей грязи на его домотканых штанах.

Я ведь уже видела его, именно этого Казума-Залома, видела у того дома и помнится, удивилась равнодушному взгляду.

Ладонь кольнуло, раз, второй третий… А потом боль острой иглой вошла в палец, коснулась кости и заставила меня мысленно заорать. На деле же вышло уже привычное:

— Аххшшшш!!!!

Помилуй, Эол, спаси и сохрани!

Залом выпрямился, в узловатых пальцах была зажато толстое сапожное шило. Дождь быстро смывал с острия капли крови. Улыбаясь, мужчина, взял мою руку в свою, поднял, так чтобы я ее видела, и вогнал шило под ноготь большого пальца.

Я кричала как никогда в жизни. А они не слышали. Орала, металась, запертая в неподвижном теле, издавая шипящие невнятные звуки.

— Ты что творишь, идиот? — закричала на так похожего на Казума мужчину Лиска и дернула за руку, заставляя отпустить мою ладонь.

Рука упала, вместе с воткнутым шилом. Рукоять стукнулась о камень, посылая новую волну боли в обездвиженное тело. Я скулила, и вместе со мной скулила моя кошка, та самая худая и облезлая, та самая, что так хотела убежать в лес и спрятаться, только ее скулеж чередовался с рычанием.

— Совсем ума лишился? — спросила девушка. Залом, не мигая, смотрел на нее, — А впрочем, зачем я спрашиваю, ты ведь даже не понимаешь, чертов юродивый, — пошел бы лучше кого из местных выпивох привел, они обычно тебя слушаются. Ну, не совсем тебя…

Она наклонилась, выдернула шило и резким движением отбросила в темноту. Залом повернул голову и молча пошел следом, скрывшись за струями дождя. Я встретилась взглядом с Лиской. В моем была боль, в ее — брезгливость и раздражение.

Рион, Михей, Вит, Эол, я даже согласна на твое божественное вмешательство в виде молнии! Кто-нибудь, кто угодно, вытащите меня отсюда. Ну, же парни, вы же знаете, где должна быть принесена последняя жертва, так почему еще…

Молния, зародившаяся в черных бугрящихся тучах, разделила небо надвое и ударила в землю за кладбищем. За миг до этого волосы на голове встали дыбом, слегка потрескивая, губы мгновенно высохли, мир показался мне ломким, как кусок слюды.

Удар Эола. Вспышка и гром, от которого внутренности словно сплющились. Мир зазвенел и стал белым-белым. Говорят, когда Эол хочет наказать грешника, он ударяет по земле небесным огнем. Наверное, поэтому старуха-маслобойщица в Солодках, увидев на горизонте грозу, вечно трясла палкой, то ли призывая кару на наши головы, то ли радуясь, что в этот раз досталось кому-то другому.

Я заморгала, вода заливала глаза, мир снова потемнел. Внутренности неохотно вернулись на место.