Воровка чар

Вит встал рядом, маг рыкнул что-то непотребное, снова шевельнув кистью, но чернокнижник легко поймал... эээ… —что бы это ни было — в ладонь, и картинно отряхнул руки. Михей, покрытый кровью дасу, пытался отползти от извивающейся конечности. Демон бесновался за пеленой зеленого света, а Теир... Теир молился, закрыв глаза и что-то бормоча, почти впадая в экстаз от собственных слов.

— Весссь рррезеррррффф рррастррратил? — рычащее спросил Вит.

— Порченая кровь, — выплюнул маг, его фигура колыхнулась почти как плащ. Или мантия. Я видела такие. В Велиже. На суде.

— Она ссссамая,— не стал отрицать родословную вириец. — Истррратил — истрррратил. Ссссколько оссссталось? Кьята два? Пять? Ударрр по мне, шшшшвыррнуть детей поближе в дверрри, защитный купол, потом пррроучить недоучку и снова меня… — рычание медленно исчезало из его речи, тогда как глаза оставались алыми, как у зверя. — Да еще и поррртал надо поддерррживать, — чернокнижник покачал головой. — Твой кувшин почти пуст, чаррровник.

Зеленый свет становился все насыщеннее и ярче, будто пыльный витраж из цветного стекла протерли чистой тряпкой.

— Ты ведь даже дасу не удеррржишь? — Вит нахмурился и сам себе ответил: — Не удержишь. На что же ты рассчитываешь? Выпустить в наш мир бесконтрольного демона? Зачем, ради Рэга? Он убьет всех и вся, даже тебя. Так зачем…

Чернокнижник не договорил, Теир вдруг закричал, наверное, это все же был призыв к Эолу, хотя мне показалось, что где-то снова завыла полоумная псина, да так проникновенно, что тянуло присоединиться. А вот Михей решил на сдерживаться и присовокупил к святым словам ругательные, он пытался отползти от дасу, от зеленого света…

Демон услышал. Эол знает, что ему не понравилось, а может, ему просто надоело ждать, но он со всей своей силой рванулся сюда, в этот мир. Рванулся в приоткрытую дверь, сшибая все на своем пути. Вит не успел ничего сделать. Я не успела даже вскочить на лапы. Михей не успел свалиться с жернова. Теир не успел зарыть рот. А маг… маг ничего не собирался успевать.

Камень вздрогнул, на миг зеленый свет стал настолько ярким, что хотелось зажмуриться, а потом почти погас, оставив на камне… Не знаю, наверное, это все-таки был демон. Странное существо, похожее на кривой каравай, слепленный неумелой детской ручкой, да так и отправленный в печь. Только большой. И не пропекшийся, где под горелой коркой еще булькает жидкое тесто.

Я посмотрела на Вита, если это его предок, то вирийцу очень повезло, что он пошел в мать.

Непропеченный каравай, невразумительно булькнул, видимо он был так же рад видеть нас, как и мы его. Из неровного тела выплеснулся шматок «теста» или внутренностей, вытянулся, формируя новый отросток, снова схватил Михея за ногу и заревел.

Стрелок присоединился. Заорал так, что я прижала к голове уши. Теир наоборот замолк.

— Ну же! — выкрикнул маг.— Давай! Ешь! Ради Цыр…абыр...вина!

Не знаю, что за слово он произнес, но у меня от него внутренности скрутило. Вит застонал, да так отчаянно, что я поняла, дела на самом деле плохи. Если раньше нам грозила смерть, то теперь видимо грозило нечто иное, например, выжить после встречи с этим непропеченным караваем.

— Это демон? — прохрипела я.

— Нет, — в руке чернокнижника сверкнул нож. — Это проводник, он прокладывает дорогу для демона, вот только к чему он тут? Когда дверь и так распахнута настежь?

— Глупец! — в голосе мага послышалось торжество. — Ты спрашивал, смогу ли я удержать дасу? Я и не собираюсь его удерживать.

Вит пошел к жернову, влажная грязь чавкала под ногами.

— Не его, — повторил маг. — Только тебя, порченая кровь.

И чернокнижник, сделавший очередной шаг, вдруг остановился. Нет, не так. Он продолжал идти, но оставался при этом на месте. Шаг и нога проскальзывала в грязи, как у деревянного болванчика в руках у кукловода.

Проводник потянул на себя Михея, парень верещал, вцепившись в край жернова. Кошка мотала головой, было очень шумно. Лил дождь.

Вит прекратил, наконец, свое беспокойное движение, проговорил что-то сквозь зубы, махнул рукой с зажатым ножом, и… ничего не произошло.

Маг засмеялся тоненько и, кажется, знакомо, словно горсть стекла рассыпали под ноги. Где я могла слышать этот смех? Воспоминание ускользало, как ночной сон поутру, казалось еще немного, и я пойму, кто прячется за пеленой.

— Даже тебе не пробить силу портала, порченая кровь. Да, мой кувшин почти пуст, но мне много и не надо, дождаться бы только…

— Прекратите! — закричал Таир, — Ради Эола прекратите. И вы, мэтр! Они не понимают, просто не понимают, — он с отчаянием повернулся к Виту: — Это все ради людей, ради их блага, чтобы…

— Так эта собачка-поводырь и есть — благо? — перебила я, указывая на тварь, что вцепилась в ногу Михею.

Что-то булькнуло внутри проводника, и стрелок заорал. Нет, он орал и ранее, но сейчас… На теле поводыря надулся и лопнул большой пузырь, выплеснув на стрелка белую жижу. Михей задергался, а жидкость, как едкая щелочь, прожгла ему сперва штанину, а потом и ногу.Как же парень кричал, почти подвывая, иногда захлебываясь.