Воровка для бандита

— Руслан! — гаркнул Волков-старший. — В дом ее. В камеру.

Я сопротивлялась, но мужчина, продолжая меня крепко удерживать, понес к дому. И выражение его лица было очень нехорошим. Но мне было уже плевать! Если он заодно с этим уродом — пусть катится куда хочет! Я хотя бы попыталась отомстить!

В доме он прошел вглубь коридора и занес в комнату, которая и правда напоминала камеру — пустая, только стол возле стены да пара стульев.

Черт знает откуда, но Волков достал скотч и связал мне руки. Только после этого он отпустил меня и отошел на пару шагов.

— Какого черта ты там устроила?! — рыкнул он, зло глядя на меня. — Ты хоть знаешь, кто это был?

— Тварь, убившая мою мать! — выплюнула я. — И так ему и надо! Пусть сдохнет! Такие, как он, недостойны быть отцами! Пусть сдохнет! Ненавижу его!

Руслан нахмурился, но ничего не сказал, хотя я ждала, что он начнет меня распекать и отчитывать или спорить. Нет, он просто направился к двери.

— Здесь хорошая звукоизоляция, так что смысла кричать нет, — бросил перед тем, как выйти и запереть за собой дверь на замок.

А я беззвучно заплакала, опустившись на пол…

Руслан

Меня мало что могло выбить из колеи, но Алисе это удалось. Только натренированная реакция позволила быстро нивелировать ситуацию. Это ж надо было придумать — замахнуться на Мансурова! Что вообще в голове у этой дурочки?

И главное — почему в момент ее идиотского поступка я перепугался прежде всего за нее? Почему вчера снова сыграл в благородство? Ведь точно мог взять свое. И она бы осталась довольна в итоге — уж я бы постарался. Но с ней почему-то хотелось другого, не так. И я не понимал почему!

Пока относил ее в дом к отцу, все пытался понять — откуда такие перемены? Ведь еще несколько минут назад она смотрела на меня так, как вчера вечером — влюбленно и восторженно. А я едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее там же.

Даже руки пришлось связать — на всякий случай, чтобы не учудила чего еще. Владлен и так вряд ли спустит все на тормозах, а если она еще что-то отколет… Судя по ее нынешнему состоянию, конструктивного диалога сейчас не получится. Однако брошенный Алисой фразы могли оказаться полезными.

Отец уже ждал меня в кабинете.

— Насколько все плохо? — первое о чем спросил я, зайдя к нему.

Он сидел за столом и мерно выстукивал пальцами.

— Ты не отдашь ее, — заявил прежде, чем отец заговорил.

— Откуда ты взял эту девочку? И зачем притащил сегодня? — спросил он.

— Случайно познакомились, — усмехнулся, садясь напротив. — Кошелек у меня стащить пыталась.

— Пыталась?

— Ну, довольно успешно. Я даже не сразу понял. Потом догнал, конечно.

Я неплохо знал отца — его задумчивое выражение лица говорило о том, что ситуация у нас нарисовалась неоднозначная.

— Что еще?

— Ты не ответил — что с Мансуровым? Насколько все плохо?

— Так переживаешь за него? — усмехнулся он. — Серьезно? Я-то думал на дух его не переносишь…

Вообще я переживал не за него. Но от того насколько серьезно ранение в том числе зависело куда все повернет.

— А, может, ты за девчонку переживаешь? — проницательно поинтересовался батя.

— Так что? — напряженно переспросил я.

— Царапина. Но он уехал — к врачу. Сам понимаешь, возраст — стоит перестраховаться.

Я чуть расслабился.

— И чего он хочет?

— Виновницу, конечно же. И как можно скорее. — Сам не заметил, как сжал кулаки в ответ на эти слова. Уж что-то, а отдавать Алису я был не готов… По крайней мере пока. Даже Мансурову. — Поэтому вернемся к тому, что ты о ней знаешь.

— Немного, — неохотно признался я. — Но она… Нормальная.

Отец ухмыльнулся и подался вперед.

— И часто она с ножами бросается на кого-то?

— В первый раз, — признался я. — И, полагаю, не просто так.

— Что ты имеешь в виду?

— Она что-то болтала про то, что он виновен в смерти ее матери.

— А поточнее?

— Алиса до пятнадцати жила вдвоем с матерью. Как я понял, отца у нее было — бросил их. А, может, не знал ничего. Хрен разберешь. А потом мать убили. Судя по тому, что достали мои парни — залетные грабители. Дело не раскрыли, а ребенка отправили в детдом.

Отец задумчиво откинулся на спинку кресла и погрузился в свои мысли.

— И? Что сам думаешь?

— Она ненавидит своего отца. Считает его мразью. Про то, что ее мать именно убили, Алиса не призналась сама. Черт знает, почему она решила, что это Мансуров виноват.

— А ты ничего странного за ней не замечал в последнее время? И вообще зачем таскаешь с собой?

Я отвел взгляд, собираясь с мыслями. Что я мог ответить? Что сам ни хера не понимал? Просто когда понял, что надо поговорить с отцом по поводу нарисовавшейся проблемы с Лужинским, не захотел оставлять Алису одну. Ну, и какое-то дурацкое чувство, что так правильно, появилось. Знал ведь, что снова Машу увижу…

Идиот, конечно.

— Я как раз по этому поводу и приехал поговорить. На нее вышел Лужинский и попытался вытрясти насчет моих дел — девчонка делала кое-какую работу для меня.

— Лужинский? Валера, вроде? Так он же так, не сильный игрок.

— Я тоже так думал. Пока он не решил, что может вмешиваться в мои дела.

— А что же твоя Алиса? Сдала тебя? Поди прессовал ее этот индюк? — поинтересовался отец.