Воровка для двоих (СИ)

Аарона из постели вытащил крик, доносившийся из гостиной. Наспех натянув спортивные штаны, он забежал в комнату. Дирк и Гордон ругались насчёт Нэнси, не стесняясь выражений. Аарон точно знал: ему не стоило вмешиваться. Они его не заметили, и он вернулся в спальню. Молча прислушивался к спору, а на губах играла горькая усмешка, потому что Нэнси продолжала спать в той кровати, из которой Гордон сначала выдернул Дирка, а потом и его. После ночи втроём Нэнси всегда вырубалась по щелчку пальцев. Дирк обычно быстро следовал за нею, а Аарон любил рассматривать её — тёплую и желанную. Ему, как и Дирку, её всегда было мало. Но никто из них не тянул одеяло на себя. Они умели договариваться, умели любить и прощать.

Особенно Нэнси.

Она связала их ещё крепче. Теперь Аарона и Дирка объединяли не только смерть отцов, дружба и общая служба, но и она. Изящная брюнетка, желающая их снова и снова, пока ей хватало сил — физических и моральных.

Той ночью они успели сделать это дважды. И снова глядя на неё, даже слыша звуки ругани, Аарон чувствовал, как вновь просыпалось желание. Нэнси лежала на спине, закинув одну руку за голову. Аарон провёл по разметавшимся волосам, пропуская длинные пряди сквозь пальцы. Твёрдые соски так и манили прикоснуться к ним. Хотелось ласкать их снова и снова — подушечками пальцев и языком. Нэнси была его личным наваждением. Их общим с Дирком наваждением, с которым они совсем не хотели бороться.

Аарон облизывает пересохшие губы. Воспоминания нахлынули совсем не вовремя. Аарон переводит взгляд на Дирка, пытаясь вникнуть в то, о чём он продолжает говорить с Гордоном, но сделать это удаётся не сразу. Кровь успела разогнаться в сосудах, и Аарона бросает в жар. И виноваты не только воспоминания, но и то, что после расставания у Аарона не было постоянной девушки. У Дирка тоже, но тот менял девушек как носки, Аарон же в последнее время редко позволял себе одноразовый секс. Лучше Нэнси всё равно никого не было.

Никто не прикасался к нему так, как она. Никто так не ласкал его ртом, как она чуть постанывая при этом. Бархатистость её губ, влажный рот и острый язык… Аарон вспоминает её взгляд, когда она смотрела на него снизу вверх, и понимает, что это слишком. Сложно представить себе более неуместное место для подобных воспоминаний.

Он присаживается на стул, упираясь локтями на колени и стараясь прийти в себя, пока Гордон полностью сосредоточен на Дирке. Сумасшествие. Нэнси вернулась, и с каждым часом воспоминания об их прошлом становятся всё ярче. А ведь казалось, что всё почти прошло. Но оказывается, он слишком хорошо помнит каждое движение и желание в глазах Нэнси. И как он может винить Дирка в несдержанном поведении по отношению к Нэнси, если сам еле сдерживается от того, чтобы схватить её и утащить туда, где их никто не увидит.

Она нужна ему. Горячая и влажная.

— Аарон, ты вообще с нами?

Голос Гордона возвращает к реальности.

— Да, я просто… — Аарон ловит на себе удивлённый взгляд Дирка, — просто задумался о своём.

— Когда перестанешь витать в облаках, объясни своему другу-остолопу, что мне не нужна вечеринка!

— Сэр, мне кажется, тут вы не правы. — Аарон всё ещё ощущает жар в паху и очень надеется, что за краем куртки никто не заметит выпирающую ширинку, когда он встанет. — Нам стоит отметить, расслабиться сегодня в баре. Погодите, — жестом он останавливает Гордона, пока тот не начал перебивать, — пока к нам не пожаловали ищейки из ФБР, есть ещё время пожить спокойно. Это всего лишь лёгкая выпивка и приятная компания.

— Это кого ты назвал приятной компанией? — спрашивает Гордон, касаясь усов и усмехаясь.